Не зря мудрый Савелий вручил ему номер телефона Майкла Джеймса бригадного генерала ФБР. Большая шишка! Дай бог, если он согласится хотя бы поговорить с ним, а не то что бы помочь! Правда, Савелий убеждал его, что Майкл "классный парень", но это, может быть, для самого Савелия... Собственно говоря, а чем он рискует? Ничем!
Константин подошел к уличному телефону-автомату и набрал номер.
- Джеймс слушает! Кто это? - раздался довольно приятный мужской голос.
- Вам привет от Бешеного! - проговорил Константин по-английски, Савелий говорил: Джеймс сам решит, как с ним общаться.
- Вы кто?
- Константин...
- Рокотов? - Чувствовалось, что генерал чуть расслабился.
- Так точно, господин генерал! - бодро отозвался Константин.
- Мне Бешеный звонил насчет вас! Вы где, в Батон-Руж?
- Да, в Шератон-отеле.
- Нужна помощь?
- Боюсь, что да!
- Вы сможете перезвонить с уличного автомата по другому номеру?
- Я и так в автомате.
- О'кей! Записывайте.
Через минуту Константин перезвонил по новому номеру.
- Обрисуйте ситуацию вкратце, самое главное!
Генерал заговорил по-русски, что ввергло Константина в настоящий шок: Савелий упоминал, что Майкл владеет русским, но то, что он говорит почти без акцента - это действительно круто! Он даже присвистнул от удивления.
- Удивлены моему русскому? - усмехнулся Майкл.
- Не то слово: просто в шоке!
- Неужели так плохо?
- Шутите? Вы говорите лучше, чем некоторые русские!
- Уверен, вы мне льстите, ну да ладно: вернемся, как говорят у французов и у вас, к нашим баранам. Итак, вкратце история...
- Вкратце так вкратце. Похищен ребенок, следы ведут в Батон-Руж, при мне все необходимые документы и нотариальная доверенность настоящей матери на мое имя для предъявления американским властям.
- Документы на каком языке?
- На русском и английском.
- Они легализованы в вашем Министерстве юстиции?
- Конечно! - довольно улыбнулся Константин, добрым словом вспомнив нотариуса, вовремя подсказавшего о тонкости американского законодательства.
- Так в чем же проблема?
- Есть подозрение, что люди, которые привезут похищенного ребенка в Батон-Руж, тоже будут иметь на него документы, и вполне возможно, что не поддельные.
- Мне трудно понять, как похитители могут иметь настоящие документы на украденного ребенка! Вероятно, такое возможно только в России. Ладно, об этом как-нибудь потом... Фото похищенного ребенка у вас имеется?
- Так точно! Подлинность фотографии заверена международным нотариусом...
- Когда ближайший рейс из России или из Узбекистана?
- Завтра в восемь утра.
- Вы в каком номере отеля?
- В двести тридцать седьмом.
- Ждите: вам позвонит или обратится лично человек со словами: "Майкл передает вам привет и пожелания удачи!" Запомнили?
- Так точно! "Майкл передает вам привет и пожелания удачи!" Простите, он что, тоже говорит по-русски?
- Только эту фразу, - усмехнулся генерал и добавил: - К сожалению...
- Спасибо вам.
- Разве вы не пришли бы на помощь в подобной ситуации?
- Без вопросов!
- Тогда и не благодарите!
- Что будет с похитителями?
- Конечно, можно было бы и здесь судить их, - задумчиво проговорил Майкл Джеймс, - но, думаю, ваши тюрьмы более приспособлены для подобных недочеловеков.
- Согласен с вами на все сто! - рассмеялся Константин. - Вместо восьми квадратных метров пусть помаются на пятидесяти квадратных сантиметрах.
- Бедняги. Ладно, бог с ними! Желаю удачи!
- Спасибо! До встречи!
- Не исключено, - загадочно проговорил генерал и положил трубку.
X - Заслуженное возмездие
Рассказывая Богомолову об омском приятеле, Савелий имел в виду своего первого командира, с которым он прослужил в Афганистане немногим более двух лет. Старший лейтенант Валентин Аскольдович Воскобойников, прежде чем попасть в Афганистан, служил в воздушно-десантных войсках, оставшись на бессрочную службу по собственному желанию. До призыва в армию он занимался боксом, выполнил норму кандидата в мастера спорта, стал призером Сибири, Урала и Дальнего Востока. Все сулили ему большое спортивное будущее.
Скорее всего, так бы оно и случилось - его физические данные говорили сами за себя: рост - сто восемьдесят девять, восемьдесят пять килограммов сплошных мышц, пудовые кулаки, резкий, подвижный, да еще, ко всему прочему, и рыжий. Что и было показателем его взрывного бескомпромиссного характера. Но если не задирать его и не наступать ему на любимую мозоль, то Валентин был добрым, мягким и очень отзывчивым человеком и, главное, самым верным другом. Именно эти черты его характера: бескомпромиссность, верность, в сочетании с его вспыльчивостью и отзывчивостью, и сыграли с ним злую шутку.
Как нередко бывает во времена юности, рядом с сильным парнем обязательно вьется хвостиком слабый, беззащитный, который чаще всего имеет склочный и неуживчивый характер. А более сильный, как правило, терпит его выходки из ложного чувства вины: ведь он такой сильный, а его приятель слабый, зачем же от него еще и требовать каких-то иных положительных качеств? Вот и приходится сильному парню вставать на защиту более слабого даже в тех случаях, когда тот не прав. А слабые всегда этим пользуются и в буквальном смысле садятся на сильных и ноги свешивают, погоняя и руководя ими.
Не была исключением и пара могучего Валентина с тщедушным пареньком Данилой Варенниковым, с которым они подружились едва ли не с первого класса. Трудно сказать, что послужило главным толчком к их сближению: то ли сочувствие Валентина к более слабому пареньку и желание защитить его в любую минуту, а может быть, и ранняя хитрость Данилы, чуть ли не с первых минут знакомства восхитившегося природной силой Валентина, но до самого окончания школы они были парой не разлей вода. Но никто не догадывался, что у Данилы с первой же их встречи пробудилось чувство зависти, которое с каждым годом все росло и росло.
Переживая все успехи Валентина как свои поражения, Варенников тщательно скрывал эмоции, прекрасно понимая, что стоит им выплеснуться наружу, он немедленно потеряет своего защитника. И чем больше Данила завидовал, тем больше он боялся утратить своего защитника. Так и сохранялось это тонкое равновесие до той поры, когда страх потерять Валентина обрел реальные очертания, и при этом по собственной "вине" Валентина, давшего согласие главному тренеру сборной страны по боксу переехать в Москву, чтобы там заниматься любимым видом спорта и в перспективе защищать честь России на международных соревнованиях.
