Слушая откровения потерявшей от горя чувство стеснительности женщины, Савелий вспомнил, с какими зверствами ему приходилось сталкиваться в Чечне, и понял, что ни при каких обстоятельствах не сможет остаться в стороне от этой трагедии. Зло обязательно должно быть наказано.
- Я понимаю, вам, Александра Семеновна, отвратительно вновь окунаться в эту грязь, но прошу, опишите по отдельности всех, кто издевался над вами...
Немного помолчав, она взяла себя в руки, чуть прикрыла глаза и начала рассказывать о каждом из шести своих мучителей. По-видимому, издевательства над несчастной женщиной длились долгие часы, и потому она описала этих мужчин настолько подробно, что Савелий словно увидел их воочию, будто был свидетелем всех издевательств.
- Во сколько они придут?
- В десять часов вечера...
- Вы убеждены, что во главе банды стоит Мелидзе, капитан внутренних войск?
- Так он же самолично меня и порезал... Видите? - Она снова оголила живот. - Тут тонкие такие, а на ногах толстые... У него в рукаве всегда припрятан узенький стилет, острый, как бритва. Боль от этих порезов дикая! Чиркнет так по коже и приговаривает: "Нэ заплатыш, как говору, сука, совсэм зарэжу и отправлу тэба к твоэму дарагому...", - очень достоверно спародировала она.
- Как его найти?
- Думаю, он сам сегодня явится, чтобы проконтролировать подписание документов.
- На ловца и зверь бежит... - прошептал Савелий. - В мастерской кто-нибудь работает?
- Нет, сегодня я всем дала отгул: будет только сторож.
- Позвоните ему и скажите, чтобы в девять вечера его тоже там не было... Пусть для посторонних у него заболеет кто-нибудь из близких, - многозначительно посоветовал Савелий.
- Так у сторожа нет никого, - растерянно ответила хозяйка.
- Он молодой?
- Двадцать девять...
- Значит, к подружке пусть завалится на всю ночь... И так всем потом говорит, мол, бес попутал.
- Поняла.
- Дайте ключи от мастерской...
- Вам? - Она несколько растерялась...
- Я потом положу их в ваш почтовый ящик.
- Хорошо. - Женщина достала из сумочки связку, отсоединила три ключа и протянула Савелию. - Этот от входной двери, этот - от моего кабинета, а этот - от склада.
- От склада мне не потребуется, - улыбнулся Савелий, вернув ключ хозяйке.
Потом задумался ненадолго и спросил:
- Вам есть куда уехать на пару дней?
- Из дома или из города?
- Лучше бы из города...
- Так у меня мама живет в Краснодаре: давно обещала ее навестить, да все никак не получалось...
- Вот и чудненько! - Савелий и не заметил, как повторил ее словечко.
- А когда нам уехать?
- Чем раньше, тем лучше.
- Куда уехать? - спросила Наташа, входя на кухню.
- Куда уехать? - повторила за ней сестра.
- Мама вам все об®яснит. - Савелий поднялся. - У меня есть одна просьба.
- Вам нужны деньги? - спросила женщина и протянула руку к кухонному шкафчику.
- Господь с вами, Александра Семеновна! - остановил ее Савелий. - Я прошу вас: что бы вы ни услышали, о чем бы вас ни спрашивали - вы меня никогда не видели! Никогда! И вообще не подозреваете о моем существовании!
- Как?! - воскликнули девушки.
- Никогда не видели и никогда не увидим? - с печалью спросила Людмила.
- Никогда не видели, - повторил Савелий, потом с улыбкой добавил: - Но что помешает нам когда-нибудь познакомиться... Понятно?
- Да, - ответила за всех мать. - Девочки, быстро собираемся!
- Куда?
- К бабушке, в Краснодар...
Выйдя от этой истерзанной и запуганной женщины, Савелий медленно брел по солнечному городу, не замечая ни красоты южной природы, ни радостных улыбок прохожих. На душе было так мерзопакостно, что ему потребовалась внешняя энергия, чтобы очистить душу и тело. Ноги сами привели в небольшой городской парк, где прогуливались мамы с колясками и влюбленные парочки. Некоторые, не обращая внимания на окружающих, разделись и лениво загорали на зеленой травке.
Савелий с большим трудом отыскал толстенный дуб почтенного возраста и, похоже, единственный в этом парке, не без усилий отделил кусок коры. Потом тщательно расчистил у основания дерева землю, снял кроссовки и, встав на нее босыми ногами, проделал несколько пассов, настраивая свои мысли и энергию на соединение с природой, после чего прикрыл глаза и прислонил ладони к обнаженному стволу. Почти сразу же Савелий ощутил, как по всем капиллярам, заполняя каждую клеточку его тела, побежала энергия.
В какой-то миг перед его глазами возникли видения прошлого. Вот молодой мужчина в набедренной повязке расчищает поляну от камней. Воинственно звучат медные трубы; слышатся топот лошадиных копыт, свист стрел и грохот орудий, стоны раненых, рыдания женщин, плач детей: турки берут приступом русскую крепость...
Савелий открыл глаза, и яркое солнце вернуло его к реалиям сегодняшнего дня. Почувствовав необыкновенный прилив энергии, он взял пригоршню земли, обмазал оголенное место ствола, приложил к нему оторванную кору, затем с любовью погладил по швам. Было видно, как швы исчезли, и кора приросла к стволу.
Не спеша обувшись, Савелий, напитанный энергией природы и Космоса, бодро отправился к Роману. К его возвращению был накрыт легкий завтрак, но к нему не приступали: ждали Савелия.
- Почему вы не разбудили меня? - укоризненно поинтересовался Роман.
- Стараюсь никогда не нарушать чей-либо сон, - серьезно ответил Савелий.
- Ладно, проехали, - отмахнулся Ставропольский и нетерпеливо спросил: - Познакомились с кем-нибудь?
- Познакомился, - кивнул Савелий, многозначительно взглянув на детей, давая понять, что не хочет говорить при них.
- Завтракали?
- Да, меня угостили вкусными пирожками с клубникой и с капустой.
- Тогда пойдем в кабинет.
- Ну, Ромочка, я же все приготовила, - попыталась их остановить Марианна.
- Вы начинайте, а мы поговорим, и я присоединюсь к вам...
- Но... - попробовала возразить Марианна.
- Девочка, это очень важно! - оборвал Роман. - Пошли, Сема!
Когда они вошли в кабинет, Ставропольский спросил:
- Неужели успели с кем-то пообщаться?
- С Александрой Семеновной.
- И?
- Срок ультиматума истекает сегодня.
- В котором часу?
- В десять вечера...
- Она сказала, сколько их будет?
