В одной большой комнате стрекотали сто или более швейных машинок, за которыми беспаспортные и безвизовые китайцы изготавливали поддельные штаны «Адидас» и майки «Найк». Грохот от машинок стоял такой, что можно было оглохнуть.
Пока Арамис и Джулия шли мимо, никто из китайцев не оторвал голову от работы и не бросил на них взгляд. Вдоль рядов швейных машинок ходили надсмотрщики со злыми лицами. Не хватало только хлыстов.
— Прямо как на галере, — ухмыльнулся Арамис. — Плохо работаешь — ступай за борт! Худшее наказание — это когда провинившегося выбрасывают за ворота дома. Такие живут не больше суток. Помирают от страха в незнакомом городе. Кстати, кладбище у них здесь тоже свое. Отрыли под бетонным основанием подвала и там хоронят трупы умерших от старости и болезней, причем в вертикальном положении, чтобы больше влезало. Рационально мыслят, желтозадые!
Еще Джулия увидела комнатки, в которых расположились на деревянных топчанах совсем маленькие девчонки–проститутки. На вид они выглядели лет на десять–одиннадцать. Девчонки сидели рядком, тупо уставившись перед собой в ожидании очередного клиента.
Помимо девочек, имелись и мальчики, еще более маленькие и едва понимающие, что такое с ними проделывают на кушетке взрослые дяди.
Тут же, рядом, гостеприимно распахнули свои двери крохотные, на два–три столика каждый, ресторан чики с национальной китайской едой. Не той едой, которой кормят европейцев и американцев, выдавая за китайскую пищу, а «настоящей», в которой имелись их «деликатесы» — змеи, жабы, колодезные мокрицы, фаланги и скорпионы — живность, от которой европейца с души воротит.
Вот один из клиентов заказал кобру, которую на его глазах повар полоснул по брюшку острым ножом, выпустив кровь в подставленный стакан. Клиент жадно прильнул губами к краю стакана и сладострастно сощурил и без того узкие глаза.
Джулию едва не стошнило, но Арамис вовремя увлек ее дальше.
— Нечего смотреть — вырвет! — вернул он ее на землю. — Мы почти пришли.
Оказалось, что осталось миновать еще только один отсек, где размещался нелегальный переговорный пункт. Здесь ловкие китайцы подключались к номерам ничего не подозревающих москвичей и наговаривали по телефону на десятки тысяч долларов.
В одном только месте Арамис остановился сам. У большой площадки на перекрестке нескольких коридоров. Его явно заинтересовали ряды бочек с бензином и с красной надписью «Огнеопасно!»
Арамис задумчиво посмотрел на бочки, покачал головой, но ничего не сказал.
— Пришли, — произнес рябой провожатый и услужливо распахнул перед Арамисом резную деревянную дверь, выполненную из драгоценного черного дуба.
Арамис шагнул внутрь, за ним Джулия.
Этот ярко освещенный зал, казалось, состоял из множества ковров, подушек и низеньких столиков, тут и там расставленных под высокими бетонными сводами подвала.
Владелец помещения попытался, как видно, максимально скрасить суровую простоту бывшего бомбоубежища и превратил его в довольно уютное местечко.
В центре комнаты развалился на подушках узкоглазый мужчина в черном шелковом халате, подпоясанный толстым желтым шнуром. Китаец был не стар, но определить его возраст сразу было невозможно, — зпрочем, как и у большинства выходцев из Азии. Длинная, но жиденькая бородка, подведенные черной тушью узкие глазки, бритая наголо голова.
Рядом с китайцем, по всей вероятности хозяином этого своеобразного «чайна–тауна», расположились несколько девушек и парней, все тоже азиатского типа. Парни были наряжены в черные дорогие костюмы от «Армани», ослепительно–белые рубашки и черные галстуки. И все — в темных очках.
По–видимому, они считали себя ужасно крутыми: старательно хмурили брови и недобро двигали челюстями. В зубах у каждого торчала сигарета. Все вместе они напоминали персонажей старых американских гангстерских фильмов, но очень смешных и неестественных, да к тому же узкоглазых.
Джулия с большим трудом удержалась, чтобы не расхохотаться во весь голос.
Человек в черном халате, судя по всему, и был тот самый Ван, к которому они пришли. Он высокомерно и презрительно обращался к своему окружению.
— Ну что, говорить будем? — Ван поднял руку, картинно щелкнул пальцами и крикнул что‑то по–китайски.
Одна из девушек вскочила и поставила на столик перед Ваном небольшой серебряный поднос стремя чашечками, в которых дымился ароматный чай.
Арамис невежливо отмахнулся от предложенного чая. Он также отказался и от предложения сесть на указанный ему низенький стульчик.
Ван нахмурился: он сразу почувствовал, что разговор предстоит неприятный.
— Ты и есть Ван Сюй–чэн? — поинтересовался Арамис и продолжил, не дожидаясь ответа: — Мне сказали, что ты в этом крысятнике, — Арамис пренебрежительно ткнул пальцем вверх, — самый главный.
Прихлебатели Вана заволновались. Кое‑кто вскочил на ноги и принялся грозно размахивать руками.
Джулия подумала было, что дело плохо, однако реакция Арамиса ее успокоила.
Он не только не обратил никакого внимания на угрожающее поведение китайцев, но даже с невозмутимой небрежностью продолжил:
— Меня попросили передать тебе, что ровно через три часа земля под этим зданием и соответственно само здание перейдут в собственность одного уважаемого господина. Этот хороший человек не намерен оставлять здесь питомник, чтобы заниматься разведением китайцев. Поэтому к концу озвученного срока помещение должно быть очищено от людей и барахла. Если это мирное предложение не будет выполнено, последствия будут, поверь мне, ужасны.
Видимо, устав от слов, Арамис повернулся к Джулии.
Она не замедлила поддержать своего дважды спасителя:
— Короче, господа, дело обстоит просто: собирайте свои вещи и уходите. Уверяю, это в ваших же интересах. Не осложняйте ситуацию. Если не согласитесь, ответственность за возможные жертвы среди ваших соотечественников ляжет целиком на вас, господин Ван, и на ваших сотоварищей.
— Вот и все, — с облегчением подытожил Арамис.
Он взял Джулию под локоть. Байкеру было крайне неприятно находиться под землей в обществе десятка обозленных китайцев, готовых накинуться на него и Джулию в любую секунду.
— Больше нам здесь делать нечего, — сказал он. — Мы свою миссию выполнили.
Ван устало улыбнулся.
— На моей памяти было уже двенадцать попыток выбросить нас из здания. — Он усмехнулся. — Уверяю — ничего у вас не получится. Это здание будет стоять так же долго, как Великая Китайская стена на земле Поднебесной империи.
Окружавшие Вана китайцы разразились восторженными криками, поддержав своего предводителя. Они бросали на Арамиса и Джулию высокомерные и гордые взгляды.
Арамис сплюнул на роскошный ковер и заметил:
— Значит, сегодня будет тринадцатая попытка. Она же, прошу заметить, последняя. Кстати, а как там, в Китае, число тринадцать тоже считается несчастливым, как везде, или как? — подначил он с ехидной улыбкой.
