Книга Икона для Бешеного, страница 75. Автор книги Виктор Доценко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Икона для Бешеного»

Cтраница 75

Арнольд встал.

Аркадий, полетишь со мной. А вы, — он обвел тяжелым взглядом притихших подчиненных, — знаете, что я с вами сотворю, если задание не будет выполнено. За работу, лишенцы!

В аэропорту Домодедово собралась толпа журналистов. Прессу и телевидение весьма интересовала фигура Арнольда Критского. Как‑никак — олигарх, да еще и кандидат в Президенты России. Кроме того, интерес к личности Критского искусственно подогревался заказными материалами и размещением дорогостоящей рекламы, которую организовывал все тот же преданный Аркадий.

Вот и сейчас, выскочив из машины раньше шефа, Аркадий скрылся в здании аэропорта. Он должен был проследить, чтобы собрались все приглашенные журналисты и чтобы для них накрыли богатый стол в зале для VIP–гостей. Российская пресса всегда была не прочь хорошо выпить и закусить, и Арнольд прекрасно знал эту ее слабость.

Не успел он войти в VIP–зал, как на него тут же набросились десятки человек с блокнотами, диктофонами и микрофонами. В глазах рябило от фотовспышек; операторы всех ведущих телеканалов сражались за место поближе к Критскому.

Скажите, в чем основное отличие вашей предвыборной программы от программ других кандидатов? — Первой успела задать вопрос тощенькая рыжая девица.

Арнольд Критский постарался принять задумчивый и философский вид. Решив, что это удалось, он раскрыл рот:

— Главное отличие в том, что я стремлюсь заботиться о народе, а не о мифическом существе под названием «государство». Что такое государство? Кто его видел? Вы его видели? Никто не видел. Народ, мы — вот кто государство. Дать народу все, что он хочет! Обеспечить народу достойную жизнь! Защитить народ от посягательств наших местных террористов и глобальных сил зла. В этом я вижу свою главную задачу на посту Президента этой страны.

Кто такие эти «глобальные силы зла»? — поинтересовался ведущий центрального телеканала.

Критский недовольно пожевал губами. До чего занудной бывает пресса! Что поделаешь, надо ответить.

Это — силы, которым не по нраву независимый курс России во внешней и внутренней политике, — гладко начал Критский, как Аркадий учил его. — Это те, кто хотели бы лишить нас главного — нашей самобытности, нашего права называться Великой Россией, а не колонией Америки!

Как вы думаете, удастся ли установить национальное и религиозное согласие в стране? — Некто в черных очках ткнул диктофон под нос Критскому.

А вы кто по национальности? — поинтересовался разозленный Критский, которому надоели глупые вопросы.

Я? — стушевался журналист. — Ну, я — армянин…

А я — еврей! — гордо ответил Критский. — Вот видите: ни один русский нам не мешает свободно общаться на территории России. Это и есть национальное согласие. Так и запишите.

А какова цель вашего визита в Рим?

Собственно, только ради этого вопроса Критский собрал журналистов. Он принял величественную позу, высоко подняв голову. Роста он был немалого, и его внушительная поза заставила всех притихнуть.

Все знают, что я сердцем болею за историко- культурное достояние России, — печально начал Критский. — Мне больно видеть, как уплывают за рубеж наши художественные сокровища. Я немало приложил усилий, чтобы вернуть хотя бы часть из них. А сегодня моя цель вернуть на родину чудотворную икону Софийской Божией Матери, священный символ русского народа!

Критский сделал многозначительную паузу, набрал побольше воздуха и закончил:

— Я продал все активы своей компании. Я продал все личное имущество. Я собрал настолько внушительную сумму денег, что теперь буду выступать на ватиканских торгах как главный покупатель.

Арнольд благоразумно умолчал о том, что Икс открыл для него неограниченный кредит, поэтому сума нищего Арнольду Критскому ну никак не грозила.

Пусть я истрачу до копейки все и пойду по миру, но священная реликвия вернется на родину и сотворит еще немало чудес, — заливался соловьем Арнольд. — Пусть я обеднею, буду голодать и умру в ночлежке, но я буду счастлив, когда люди будут приходить поклониться священной иконе, целовать ее и говорить: «Спасибо тебе, Арнольд Критский!»

Кто‑то в толпе отчаянно захлопал в ладоши, кажется, Аркадий. Толпа подхватила аплодисменты, и Критский скрылся в накопителе для пассажиров под восторженные овации журналистов. Перед тем как войти в самолет, Критский озабоченно поинтересовался у Аркадия:

— Ты постарался насчет водки и закуски для этих писак?

— Обижаете, босс! — пропищал Аркадий.

— Пусть жрут!

И с этими словами господин Критский ступил на борт самолета авиакомпании «Ал Италия».

В Риме Критский с Аркадием расположились в шикарных номерах гостиницы «Марк Аврелий». Арнольду нравилась обстановка, выдержанная в стиле упадка Римской империй, с огромным количеством позолоты, мрамора, дорогих парчовых гардин. Здесь даже обслуживающий персонал был наряжен в белоснежные тоги римских граждан. В дверях каждого гостя встречали девушки с оливковыми ветвями и вешали ему на шею пальмовый венок. Особо ценным гостям, из числа тех, кто останавливался в самом дорогом номере, водружали на голову золотой лавровый веночек.

Критский с удовольствием принял золотой венец на голову. Аркадию достался пальмовый венок, но он и этим был доволен. Он обожал Рим за другое: здесь находились лучшие гей–клубы Европы.

В номере Критского поджидал не совсем приятный сюрприз. Стоило ему перешагнуть порог огромного десятикомнатного «люкса», как посыльный тут же принес конверт. Аркадий ознакомился с содержимым и слегка побледнел.

Что там еще? — лениво поинтересовался Арнольд, плеснув себе в большой стакан дорогого сицилийского вина.

Они пришли, — выдавил Аркадий.

Стакан в руке Арнольда дрогнул, и несколько капель пролилось на марокканский узорчатый ковер.

Скажи им, пусть заходят, — ответил Арнольд, бросился в кресло и одним мощным глотком осушил высокий стакан.

Дверь распахнулась, и в номер прошла занятная процессия.

Высокий монах в длинной рясе и с надвинутым на лицо капюшоном толкал перед собой инвалидное кресло. В кресле скрючился человечек, чей возраст угадать было невозможно. Ему можно было дать и пятьдесят, и сто лет. По правую руку от него стояла молодая женщина среднего роста, с яркими полными губами и глазами с поволокой. При виде такой неземной красоты другой бы обрадовался, но Критского обуял тихий ужас. Он отлично знал цену этой смертельно опасной красоты.

Здравствуйте, господин Критский, — мелодичным голоском, ласково пришепетывая, произнесла женщина. — Я думаю, что нам нет нужды представляться, но этикет этого требует. Меня зовут сестра Казимира. Имя этого монаха — Франц. Нашего духовного лидера, его преосвященство кардинала Гаспара, вы, разумеется, узнали.

В голову Критскому пришла неуместная мысль: «Почему все духовные лидеры физически ущербны: скрюченные старцы в инвалидных колясках? Неужели, чтобы стать высокодуховным, нужно непременно потерять здоровье?»

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация