Точно погиб? — никак не мог успокоиться и поверить в свое избавление Иннокентий.
Точнее не бывает, — буркнул Савелий.
А вы видели его труп, Савелий Кузьмич? — вдруг спросил Широши.
Труп его я не видел, но он точно находился в доме, когда произошел взрыв.
Савелий и представить себе не мог, что когда они с Водоплясовым и Алевтиной пробирались к реке подземным ходом, Молоканов, хотя и полумертвый от страха, был захвачен людьми Гиза, который был убежден в том, что именно Молоканов и есть изобретатель всемогущего наночипа.
Так или иначе, если Молоканов в силу какой‑то случайности остался жив, мы обязательно об этом узнаем. Но для вас, дорогой Иннокентий, этот гнусный тип уже не опасен. На остров он никогда не проникнет.
У Иннокентия посветлело лицо:
— Ну, будто камень тяжелый с души свалился!
— Теперь, пожалуй, самое время объяснить вам, Иннокентий и Алевтина, как мы оказались в доме Молоканова. Мы с Савелием Кузьмичом прибыли в Москву, чтобы установить реальные причины загадочных смертей нескольких очень обеспеченных людей. Расследование вел ученик и друг Савелия Кузьмича, но он зашел в тупик. Вы, конечно, помните, Савелий Кузьмич, как с помощью очень древнего и уже отчасти ветхого устройства нам удалось выяснить, что со вceми усопшими был коротко знаком некий Молоканов, который в отличие от них был жив, здоров и, непонятно почему, процветал. Очевидно, он был замешан во всех этих преступлениях, но как именно Молоканов умерщвлял свои жертвы. Оставалось загадкой.
Да уж, поломали мы над этим голову и с вами, и с Костиком, — без удовольствия вспомнил Бешеный.
В знак согласия Широши кивнул и продолжил:
— Картина приобрела полноту и ясность после встречи с моим давним приятелем — китайским профессором Чжао Бином, который был вынужден принять самое активное участие в темных делах Молоканова.
Как вам удалось расколоть профессора: пытками или психотропными средствами? — с откровенной издевкой спросил Бешеный. Его задело, что об этом китайском профессоре он слышал впервые.
Широши намеренно пропустил ехидную реплику Савелия мимо ушей:
— Молоканов, которому в чем, в чем, а в хитрости не откажешь, умудрился обманом ввести Чжао Бину роковой наночип. Я сразу заметил, что он резко изменился и стал неадекватен. Совместными усилиями с Эльзевирой нам удалось этот наночип нейтрализовать.
А как вы поняли, что профессору ввели наночип? — заинтересованно спросил Водоплясов. Он как изобретатель гордился тем, что наночип практически нельзя было обнаружить.
Поверьте, Иннокентий, я ни о чем не догадывался, — Широши был искренен в своем признании.
Тут Водоплясов радостно хмыкнул.
Я, собственно, толком тогда и не знал, что это за штука, наночип, — продолжил Широши, — но неадекватность поведения моего старого знакомого, его немыслимые реакции на мои слова неминуемо привели меня к выводу, что он находится под каким‑то чуждым воздействием. Сначала я подумал, что ему ввели сильные психотропные средства или же он сам стал принимать сильнодействующий наркотик. После того как мы с Эльзевирой над ним поработали, он страшно побледнел и очень обессилел. Пришлось отвезти его домой. На следующее утро мы с ним встретились, и он мне поведал историю своего знакомства с Молокановым, вместе с которым они открыли клинику. Чжао Бин догадывался, что в его клинике по указанию Молоканова над некоторыми, особо отобранными, пациентами проводятся некие загадочные манипуляции. Он сам почти дошел до идеи наночипа, особенно после того, как от него освободился. Я запросил своих ученых, и они подтвердили и потенциальную возможность вашего изобретения, Иннокентий. Теперь следовало добыть доказательства, и тогда ученик Савелия Кузьмича проник в дом Молоканова, а потом на помощь ему явились мы…
Да уж, — вмешался в плавную речь Широши Савелий, — опоздай мы хоть не несколько минут, врятли бы мы так мирно здесь все разговаривали. Но я так до сих пор толком и не понял, к чему стремился Молоканов? Разбогатеть?
На определенной стадии только разбогатеть, — ответил Широши, — но потом ему стало мало богатства, и он возжелал власти. И самое страшное, у него это могло получиться. Массовая вакцинация населения России под видом профилактики атипичной пневмонии, а на деле — введение наночипов дало бы ему неограниченные возможности манипулировать огромными массами людей. Выполнение его амбициозного плана серьезно тормозилось тем, что наладить промышленный выпуск наночипов было не только технически сложно, но и рискованно… Практически все использованные им наночипы изготовлены нашим уважаемым гостем, который работал на Молоканова с утра до утра. Теперь‑то вы понимаете, Савелий Кузьмич, зачем я завожу на остров все эти глубоко мне ненавистные железки? Бесценность головы господина Водоплясова, который единственный на земле знает секрет изготовления наночипа, требует особых мер предосторожности. Разве не так?
Там, в Москве, Бешеный просто помогал Костику найти осторожного и безжалостного убийцу. Ни о каком наночипе оба они и слыхом не слыхивали, но после даже беглого рассказа Широши Савелий понял, что тот, безусловно, прав.
А значит, ты и вправду настоящий гений, Кеша! — уважительно произнес Бешеный.
Не привыкший к комплиментам, скромняга Водоплясов покраснел как рак и пробормотал:
— Ну уж, какой я гений, это вы хватили… Я придумал чего‑то, это людям только один вред принесло, а вы меня все хвалите и хвалите…
Скромность, конечно, украшает человека, — строго проговорил Широши, — однако же самоуничижение паче гордости. Вы, Иннокентий, должны понять. Что вам грозит страшная опасность, и притом с разных сторон…
Кешенька, милый, горе‑то какое, что ж делать‑то нам, ведь убьют нас с тобой, схватят, мучить будут, а потом точно убьют, — заголосила Алевтина и залилась потоками слез, припав к груди Иннокентия.
Тот, явно стыдясь этого спонтанного взрыва эмоций, крепко обхватил ее за плечи и строгим голосом сказал:
— Успокойся, Аля, подумай сама, кто нас на этом острове найдет? Аристарх помер, а где мы, никто не знает. Может, мы в его взорванном доме смерть свою и нашли!
Именно так все и подумают, — авторитетно поддержал его Савелий. — И потом, нечего зря панику сеять. Феликс Андреевич — человек осторожный и предусмотрительный. Вы теперь под его защитой, да и я не лыком шит.
Казалось, тон Савелия и его слова убедили Алевтину — она перестала голосить и рыдать, только еще немного повсхлипывала. Видно, и в ней глубоко засел страх перед Молокановым, который регулярно угрожал Иннокентию и женщине скорой и жестокой расправой.
После эмоционального выплеска Алевтины Широши выглядел немного сконфуженным — он привык иметь дело с сильными, разумными людьми, умеющими управлять своими чувствами, а потому, похоже, реакция простой деревенской бабы была для него в диковинку. Вытирая слезы, устыдившаяся Алевтина убежала в дом.
