Ваше спасение — ничто по сравнению со спасением гибнущей страны, — спокойно произнес Старец. — Чего стоит ваша жизнь, если рядом с вами не будет братьев по вере, соплеменников, когда всех их поглотит геенна огненная, а вы останетесь среди врагов, подступивших к вам с требованием принять их богопротивную веру?
В глазах Константина Старец прочел сомнение и усмехнулся.
Это не беда, что вы такой неверующий. — Старец вздохнул. — Главное, что у вас есть сердце. Это — именно то, что надо для спасения чудотворной иконы Софийской Божией матери. Спасение чудотворной иконы — это и спасение страны. Вы начали поиски — вам их и заканчивать. Ваше счастье в том, что вы обречены на подвиг.
Старец встал. Константин последовал его примеру. Он понял, что встреча близится к концу.
Вы, Константин, человек дела, — торжественно произнес Старец. — На вас я не буду расточать свое красноречие. Вы и сами встанете на путь истинной веры. Тем быстрее исполнится ваша душа счастьем и смирением, когда поймете, что именно вы помогли всему народу это чудо узреть и принять.
Беседа Старца и Константина продлилась еще около часа. Они бродили до подземелью и говорили о судьбе России, о необходимости и неминуемости ее духовного и физического возрождения, о грядущей гибели врагов. Но для этого необходимо, чтобы у народа появились святыни, которым он мог бы поклоняться и которые укрепляли бы его дух в будущих боях. Главной святыней является чудотворная икона Софийской Божией матери.
На прощание Старец сообщил главное:
Поиски подлинной иконы надо продолжать. Тем более что часть документов — в ваших руках.
Да, но карта… — напомнил Рокотов.
Старец улыбнулся:
Предки наши были мудрее нас. По крайней мере в том, что называется предусмотрительностью. Идемте со мной, — вдруг предложил он.
Они подошли к нише в стене. Ниша была выстлана церковной парчой с крестами. На ткани стоял маленький изящный сундучок дивной ручной работы, вероятно, сам по себе стоивший немалых денег.
Старец снял с себя крест. Тут только Константин заметил, что нижняя часть креста напоминала ключ с причудливо выточенными бороздками. Старец вставил этот своеобразный ключ в скважину на боку сундучка и с трудом повернул давно не открывавшийся замок. Крышка со скрипом открылась, и Старец извлек из недр сундучка кожаный мешочек со шнурками.
Наденьте это на шею, — предложил Старец. — Пусть они будут всегда с вами.
Что это? — недоумевающе спросил Рокотов.
Знаки путеводные, — загадочно ответил Старец. — Мешочек этот, если вынуть из него шнурок, можно раскрыть, и он сам становится чем‑то вроде карты. С его помощью и с помощью трех знаков путеводных, которые в нем находятся, вы доберетесь до отдаленного монастыря, где в вынужденном заточении коротает время чудотворная икона Софийской Божией матери.
Старец объяснил Константину, как пользоваться знаками путеводными, а напоследок перекрестил его, вздохнул и сказал:
— Бог и случай укажут тебе путь, добрый молодец. Знаки путеводные, присланные в наш храм Святого Иринея еще в незапамятные времена из отдаленного монастыря, помогут тебе не сбиться с пути. А я могу лишь благословить тебя на святое дело. Ступай себе с Богом.
Константин склонил на мгновение голову перед Старцем, затем медленно повернулся и пошел к выходу…
Глава 11
ИКОНА И ОКО
Проводив счастливую, хотя и несколько растерянную, Джулию к себе домой, Эльзевира пригласила Савелия, ушедшего ночью в квартиру к Марте, где он жил.
Вы довольны, дорогой Савелий Кузьмич? — для проформы поинтересовалась Эльзевира, заранее зная ответ.
Еще как доволен! Можно сказать, просто счастлив! — радостно заулыбался Бешеный. — Спасибо вам Огромное! Вы даже не представляете, что для меня сделали!
Ну, почему же, очень хорошо даже представляю, — Эльзевира улыбнулась и вздохнула.
Савелий, пребывая в одиночестве поутру после ночи любви, проведенной с Джулией, с некоторой досадой корил себя:
«И чего это я повелся на эту вздорную извращенку? Ведь уже не двадцать лет, а скоро сорок стукнет! Баб, что ли, достойных не встречал?»
Бешеный, как обычно, ни о чем не жалел — что было, того уж никак не изменить, — но все‑таки какой‑то неприятный осадок от секса с Машей остался.
Однако спросил он совсем о другом, что занимало его мысли неизмеримо больше:
А нельзя ли нам с Джулией наладить такой же канал «телепатической» связи, ну, — он чуть смутился, — как у вас с Феликсом Андреевичем?
Дорогой Савелий Кузьмич, я предвосхитила вашу просьбу и уже кое‑что для этого предприняла, — не без некоторой гордости сообщила Эльзевира.
Бешеный мысленно изумился предусмотрительности своей гостеприимной хозяйки.
Что же именно вы предприняли? — вопрос прозвучал вполне логично.
Не вдаваясь в излишние подробности, я настроила вашу милую и очень обаятельную женушку на вашу волну, — туманно заметила старая колдунья, — кстати, как вы вероятно заметили, Джулия мне понравилась. Она не только хорошенькая и умненькая, но еще и девица с характером. Таких женщин, признаюсь, немного, и я их ценю.
Это точно: характером Джулию Боженька не обидел, — с показным довольствием согласился Бешеный — ему действительно было лестно слышать это от Эльзевиры.
Но такой мужчина, как вы, дорогой Савелий Кузьмич, уверена, с юной строптивицей успешно справляется, — в этом откровенном комплименте Савелий уловил некоторую, глубоко скрытую, иронию многоопытной женщины.
Когда как. Раз на раз не приходится, — честно признался Бешеный, вспомнив при этом, как его любимая Джулия пошла обучаться единоборствам, не сказав ему об этом ни слова. — Иногда Джулия делает по–своему…
Я тоже всегда этим отличалась от большинства женщин, — удовлетворенно кивнула Эльзевира, а потом приказала своему гостю: — Подойдите ко мне поближе и сядьте!
Она пододвинула ему старинный стул с высокой резной спинкой на гнутых ножках.
Недоумевая, Савелий подчинился и опустился на стул.
Эльзевира достала из кармана какую‑то старинного вида склянку и помазала виски и лоб Бешеного густой и приятно пахнущей мазью. Потом крепко стиснула обеими руками его голову.
Савелий мысленно удивился необычной силе ее холеных небольших ручек.
А Эльзевира большими пальцами одновременно нажала на какие‑то точки, расположенные на его висках.
Савелий испытал резкую, пронизывающую все тело боль, но даже не шелохнулся.
То же самое проделала старая колдунья и с точками, расположенными над его бровями. После чего, оставив в покое его голову, Эльзевира смахнула со своего лба мелкие бусинки пота и предложила:
