Не стоит, — подумав, ответил проводник. — А то я, чего доброго, загоржусь да назад поверну. Негоже пану при моторе сидеть.
И окрестности северной речки огласились раскатистым хохотом двух крепких глоток.
На второй день пути Крыж сказал Рокотову:
До того монастыря, что ты мне на карте показал, нам еще полутора суток добираться по воде. Значит, топлива не хватит. Надо будет остановиться, прикупить горючку. Я тут знаю одно место, там староверы живут. Люди серьезные, «с запасом» живут, у них все всегда есть. У них и купим все, что надо. Да и тебе будет интересно посмотреть, как люди живут вне всякой цивилизации, только с Богом общаются да с медведями.
Константин согласился, тем более что другого выхода не было. Перспектива подниматься по реке на веслах ему не улыбалась.
Надо сказать, что Константин покинул Москву незадолго до того, как в прессе и по телевидению прошли сообщения о находках на севере России и о деятельности экспедиции Горста. Но мысли Константина были заняты чем угодно, только не чтением газет. Основные же события — обнаружение книги и отплытие экспедиции Горста вверх по реке — пришлись именно на то время, когда Рокотов вместе с Крыжом шел по реке. Навстречу им не попался никто, кто бы мог рассказать о событиях в поселке староверов.
Поэтому когда они высадились на берег, то были изрядно удивлены тишиной.
Странное дело, — негромко произнес Крыж. — Кажись, никого и нет.
Может, заболели? — предположил Константин.
Крыж усмехнулся:
— Староверы никогда не болеют. Они все — заговоренные. Есть у них тут один — чтец Феофан — так тот говорит, что единственная болезнь старовера — смерть да мать–сыра земля. Вот так.
Поднялись по лестнице, и Крыж ахнул. Да и Рокотов присвистнул от изумления. Он никогда не бывал в поселениях староверов, но в любом случае представлял их иначе.
Все открытое пространство — вся огромная поляна вплоть до кромки леса была изрыта, зияли глубокие ямы, высились кучи земли. Тут и там разбросаны коробки и ящики с надписями на иностранных языках. Мусор был свален в громадные кучи, пакеты из‑под чипсов и коробки из‑под китайской лапши быстрого приготовления летали по ветру, тут и там валялись опорожненные водочные бутылки.
А мне говорили, что староверы не пьют… — начал было Рокотов, но Крыж предостерегающе махнул рукой, и Константин умолк.
Из ближайшего дома вышел заспанный мужик. Он протер глаза, увидел двух незнакомцев и тут же скрылся в доме. Через мгновение из дома высыпали пятеро человек и приблизились к Рокотову и Крыжу.
Здоровы будете, — осторожно сказал один. — Далеко ль путь держите, али не секрет?
Охотники мы, — сообщил Крыж и незаметно толкнул Рокотова локтем. — В низовьях теперь хорошие деньги за волчьи шкуры платят. Много, говорят, волков развелось в наших краях…
Мужики переглянулись. Крыж тут же догадался, в чем дело:
А как насчет того, мужички, чтобы спиртику глотнуть?
При слове «спирт» у мужиков заслезились глаза.
Так мы и закусочку спроворим в один миг! — крикнул один. Другие тем временем приглашали гостей в дом.
А где же поселковые? — похрустывая соленым груздем, поинтересовался Крыж, когда выпили по второй. — Ушли новую веру искать?
При этих словах мужики напряглись и уткнулись глазами в пол. Видно было, что им не терпится поделиться, но они не решались.
Да–а-а, интересные тут у нас дела были… — наконец‑то решился один. — Понимаешь, приехали сюда ученые с экспедицией…
А за ним и другие втянулись в разговор. Не прошло и получаса, как Рокотов знал в подробностях все, что произошло в поселке староверов. Он мысленно подивился ловкости председателя Горста и масштабности его деятельности. Значит, есть ради чего рисковать этому государственному человеку! Что для него одна жертва — отец Жанны, — если он готов ради «дела» подвести под коллективное самоубийство толпу людей!
Мы поначалу не догадывались, — говорил один из мужиков, оставленных охранять раскоп, — да потом, когда одни остались, от скуки прошлись по поселку. Нашли церковку сгоревшую. Полезли, значит, посмотреть, не осталось ли иконок. За них в областном центре неплохие деньги дают.
Ну и что? — севшим голосом спросил Крыж.
Мужик почему‑то оглянулся, нагнулся поближе к
Крыжу и тихо произнес:
А там — костей, костей… Да еще черепа белеют сквозь бревна обгорелые… Страшно…
Он подождал еще немного и закончил:
Хотели мы было сбежать, да в лес идти жутко. Ведь на тыщу верст округ людей нет! Вот и сидим тут… А каждую ночь кажется, будто оживают староверы и все к нам в дом ломятся. Ведь это их дом‑то, а не наш…
Нам бы, собственно, горючки, — как ни в чем ни бывало, произнес Крыж. — Найдется у вас пара канистр?
Есть такое дело! — обрадованно заявил один из мужиков. — Сейчас поищем.
Когда грузили канистры на борт «казанки», Рокотов вдруг понял, что грядут неприятности. Так оно и оказалось. Он поставил канистру на дно «казанки», поднял глаза и увидел направленный на него ствол охотничьей «тулки». Ружье держал в крепких руках здоровенный мужик, стоявший на мостках, широко расставив ноги. Его товарищи сгрудились на берегу и готовились броситься на мостки по первому приказу.
Мы тут с мужиками покумекали да и решили, что теперь ваша очередь раскоп сторожить, — заявил мужик с дробовиком. — А нам в путь пора. Геть из лодки!
Рокотов хотел было пожалеть деревенщину, но увидел, как тот взводит курки, и жалость испарилась сама собой. Он нагнулся, словно собирался схватиться за мостки и покинуть «казанку», но вместо этого опустил руку и выхватил из‑под свитера «вальтер».
Рокотов собрался выстрелить мужику в ногу. Но в это время «казанка» качнулась, и пуля угодила прямо в глаз.
Мужик выронил ружье, осел на мостки и тихо соскользнул в воду. Его приятели словно окаменели. Они стояли и тупо смотрели на труп, мерно покачивавшийся на речных волнах.
Сидевший на корме Крыж торопливо оттолкнул «казанку» веслом, с первой попытки завел четырехсильный «Меркурий», сделал широкий разворот и устремился вверх по реке.
Славный мотор! — прокричал Рокотов. — В сельпо купил?
Я же не спрашиваю, где ты раздобыл такую шикарную пушку! — проорал в ответ Крыж и добавил: — Хорошо хоть, что они нас решили пристрелить после того, как мы горючку погрузили, а не до того…
К заброшенному монастырю подошли на следующий день ближе к вечеру. Сам монастырь, по словам Крыжа, отстоял от берега на два–три километра. Он был давно уже необитаем.
Пытались его восстанавливать, приезжали сюда монахи, — рассказывал Крыж у костра, над которым жарились жирные красноперки, нанизанные на ореховые прутики. — Да только ничего у них не вышло. Говорят, место здесь какое‑то нехорошее. Последний настоятель, прежде чем дать деру, сказал, что одному Богу ведомо, зачем здесь понадобилось кому‑то в древние времена монастырь возводить. Да монастырь‑то — одно слово только. На самом деле — несколько домиков, сложенных из булыжника, да источник, вырубленный в камне.
