– Ну конечно же, сходка! – подтвердил собеседник. – Вот Сиплый и решил таким образом делом занять важных ментов, чтобы, значит, не помешали.
– Да-а, такими деньгами кого угодно отвлечь можно, – завистливо заметил Бешеный. – Видать, тему серьезную терли, на очень большие бабульки…
– Даже себе представить не можешь, насколько серьезную, – заверил сосед по камере и, с чувством выполненного долга, предложил: – Что, поспим или еще побазарим?
– Нет, давай прижмем хотя бы минут триста, а то с утра может такая смена прийти, что с пяти начнет мозги парить, – Бешеный отвернулся и снова удалился в свои мысли:
«Собственно, я свою миссию выполнил: с шестнадцатью миллионами все ясно, как божий день, а параллельно еще и с кино кое-что прояснилось. Но с какой целью уголовники занялись съемками кино? Уверен, что кино никто из них снимать и не думал изначально: оно явно нужно было им для прикрытия. Но какого? Отмыть „грязные“ деньги или под его прикрытием совершить что-то ужасное? И при чем здесь иностранцы? Я не думаю, что уголовники решили политикой заняться… Тогда зачем им снимать двойников политиков, да еще и премьер-министра? Голова кругом идет! С одной стороны, вроде бы задачу по использованию Смирнова выполнил и можно спокойно „освобождаться на волю“, с другой, не все прояснилось с кино. Однако, судя по мыслям Смирнова, ему вряд ли что известно о подробностях использования съемок фильма. Вот его брат – другое дело! Но как с ним связаться?»
Бешеный снова повернулся к недавнему собеседнику:
– Слушай, Сашок, не сегодня – завтра меня нагонят отсюда, не подскажешь, как мне с братом твоим сконтактоваться? – озабоченно спросил он.
– А ты что, его мобильник… – начал тот, но тут же сам себя и одернул: – Ах да, он же недавно сменил номер… Есть чем записать?
– Даже если и было бы, не стал бы, – резонно ответил Бешеный. – Зачем Толика светить? Диктуй: я запомню!..
Говорков отложил в памяти номер Толика-Монгола, потом решил, что не стоит Александру помнить все подробности их разговора.
– Ну что ж, спасибо, Сашок! – он протянул ему руку.
А когда тот ответил на рукопожатие, задержал его ладонь в своей и внимательно взглянул ему в глаза. Парень дернулся, застыл, ощутив некий холодок в груди, но тут же замер и смотрел, не мигая, в глаза нового знакомого. Не хватило буквально нескольких секунд, чтобы оставить в памяти Смирнова только то, что нужно было Бешеному: неожиданно проснулся Иннокентий.
Он удивленно посмотрел на них:
– Вы что, в гляделки играете? – ухмыльнулся старый наркоша. – Кто кого переглядит?
– Ага, что-то вроде того! – ухмыльнулся Бешеный.
Смирнов как-то странно посмотрел на Иннокентия, потом на Бешеного. Хотел что-то сказать, но лишь пожал плечами, после чего повернулся к стене и попытался заснуть, долго ворочаясь, словно мысли не давали покоя…
* * *
Как и было запланировано, на следующий день Бешеного вызвали из камеры «на допрос». К сожалению, Смирнов спал, а Иннокентий бодрствовал, и Бешеный не стал рисковать, чтобы закончить кодировать Александра.
Когда он вошел в кабинет начальника отделения милиции, тот встал из-за стола и дружелюбно поздоровался с ним за руку:
– Присаживайтесь… Чай, кофе?
– Нет, спасибо, – улыбнулся Бешеный. – Мне бы сейчас огромный кусок бифштекса с кровью.
– Да, здесь у нас… – начал подполковник, но Бешеный перебил:
– …не санаторий!
– Вот именно, – согласно кивнул начальник. – Какие пожелания, кроме, разумеется, бифштекса?
– Разрешите позвонить генералу?
– Разумеется, – подполковник пододвинул к нему телефонный аппарат.
Бешеный на память набрал номер:
– Остап Никитович? Доброе утро! Узнали?
– Как не узнать? Приветствую, Сергей Кузьмич… Есть новости? – с нетерпением спросил Сковаленко.
Так точно, товарищ генерал! – по-военному доложил Бешеный. – Выполнил, как и обещал! Моя миссия завершена, так что меня можно выпускать. Подробности при встрече!
– В таком случае, срочно ко мне! Дай-ка подполковника!
– Вас, товарищ подполковник, – Бешеный протянул трубку начальнику.
– Доброе утро, товарищ генерал! С вами говорит подполковник Суховерко!
– Вот что, подполковник, организуй машину, чтобы ко мне срочно доставили Сергея Кузьмича.
– Но мне же нужно сначала оформить его документы… – растерянно залепетал подполковник. – Ведь в постановлении о задержании сказано, что Сергей Мануйлов подозревается в совершении тяжкого преступления.
– Послушай, подполковник, тебе что, впервые приходится выпускать задержанного по распоряжению начальства? – начиная раздражаться, спросил Сковаленко.
– Никак нет!
– Так что же ты мне здесь мозги ковыряешь? Сказано отпустить – отпускай и срочно привези ко мне! Ясно?
– Так точно, товарищ генерал, но… – подполковник красноречиво замолчал.
– Тебе что, нужно мое письменное подтверждение?
– Тогда бы и вопросов не было…
– В таком случае, привези задержанного Мануйлова ко мне в кабинет лично. На допрос! Понятно?
– Слушаю, товарищ генерал, привезти задержанного Мануйлова Сергея Кузьмича к вам на допрос лично! – повеселел подполковник. – Через двадцать минут будем у вас… – он положил трубку и повернулся к Бешеному, и, виновато пожимая плечами, пояснил: – Случись проверка, кто будет отвечать? Конечно же, подполковник Суховерко! Пойди потом докажи, что отпустить задержанного приказал генерал. Вас же сюда по разнарядке привезли, официальные документы оформили…
– Да вы не волнуйтесь, товарищ подполковник: вы же поняли, что генерал приказал привезти меня к нему на допрос, а это означает, что там за меня распишутся и с вас снимется вся ответственность, – терпеливо разжевал Бешеный.
– Но мне кажется, что Остап Никитович остался недоволен, – поморщился Суховерко.
– Да он через пять минут после того, как я войду к нему в кабинет, о вас и не вспомнит, – заверил Бешеный.
– Дай-то Бог! – глубоко вздохнул подполковник и тут же позвал дежурного офицера…
Через двадцать минут Говорков входил в кабинет генерала Сковаленко.
– Ну, рассказывай! – нетерпеливо приказал тот.
Довольно подробно Савелий рассказал генералу о злополучных шестнадцати миллионах. Информацию о съемках «народного фильма» решил, пока не встретился с Богомоловым, придержать, не рассказывать: мало ли какие планы могут быть у Константина Ивановича?
– Неужели все так просто? – Сковаленко даже несколько разочаровался и встал из-за стола. – Такой сыр-бор из-за какой-то воровской сходки.
– По всему, эта самая сходка была очень важна жуликам: потому и расстались с такими деньгами, – заметил Савелий.
