Галя не останавливаясь терла и без того белоснежную
раковину.
Я поцеловал её в мочку уха.
— А почему мы такие злючки сегодня? — прошептал я.
Надо было купить цветы. Все женщины на Земле любят цветы и
дуться.
— Мы не злючки, — сказала Галя и отломила щётку.
— Тогда в чём же дело? — Я продолжал улыбаться,
заглядывая ей в глаза.
— Ни в чём. Я работаю. А ты мне мешаешь. — Галя
взяла ведёрко и прошла в гостиную.
— Камин не желаете разжечь? — Спросила она,
повернувшись ко мне спиной.
— Да в чем дело-то?! — закричал я.
Она поставила ведро и уставилась в пол.
— Я выхожу замуж. За Колю, — сказала она, и две
слезинки скатились по её лицу прямо в ведро.
— Почему? — не понял я.
Она молчала и плакала.
Я тоже молчал. И не знал — надо ли плакать мне тоже.
— Извини меня, — проговорила Галя.
— Но ты же не любишь его! — сказал я.
Она упрямо качнула головой.
— Он меня очень любит. Очень. И я ему нужна. Он
пропадёт без меня. — Она подняла на меня свои заплаканные глаза.
— Но я тоже очень люблю тебя, — сказал я.
— Зачем я тебе? Ты такой умный. Такой красивый и
богатый. С тобой я чувствую себя дурой. — Она слабо улыбнулась. — И
ты всё равно меня бросишь. А он — нет. Если я не выйду за него, он может и руки
на себя наложить.
— Дура! — закричал я и вспомнил Млея. — Это
все потому, что меня нет в списке Forbes?
— Я, честно говоря, думала, что ты есть, —
удивилась Галя.
— Значит, это потому, что я не зарегистрирован на
Odnoklassniki.ru? — спросил я.
— Я знаю, что ты не зарегистрирован. Я проверяла. Но
при чём тут это? Неужели ты не понимаешь? — Галя перестала плакать и была
совершенно спокойна.
— Нет, — сказал я. — Не понимаю.
— Может, погуляешь, пока я уберусь? — Она виновато
посмотрела мне прямо в глаза.
— Дура! — снова закричал я. — Какая же ты
дура!
— А ты тут не обзывайся! — закричала Галя и
взялась за швабру. — Думаешь, если олигарх, то всё можно?! Нет!
Ошибаешься!
Она размахивала шваброй, а я пятился к двери.
— Пошёл вон отсюда! — кричала Галя, и я нащупал
ручку двери за своей спиной. — Отправляйся к своим моделям! Козёл!
Я был рад оказаться в коридоре
Администратор скользнула по мне равнодушным взглядом.
Млея в номере не оказалось.
Он сидел в своём офисе и нахально разглядывал журналистку из
гламурного журнала. Ту, которой жить осталось один месяц.
Любочка была одета в элегантные брюки песочного цвета и
лёгкое кашемировое пончо.
— Здравствуйте, — сказала она и уселась в кресло,
не дождавшись приглашения. Закинула ногу на ногу.
— Здравствуйте, — сказал Млей, цинично улыбаясь.
— Вы думаете, я вам текст принесла заверить? —
Любочка покачивала ногой в чёрной лодочке.
— Нет, не думаю. Я же не идиот. — Млей всё так же
улыбался, нагло разглядывая посетительницу с ног до головы.
«Я в нем не ошиблась», — подумала Любочка.
— И правильно. Зачем нам играть в «кошки-мышки»? —
Мысленно она закончила фразу так: «Ведь кошка всегда я».
— А во что же мы будем играть? — лениво
поинтересовался Млей.
— В любовь. Мы будем играть в любовь. — Она
сделала большие наивные глаза и часто-часто похлопала ресницами.
— И какие же правила в этой игре? — Млей
повернулся в крутящемся кресле.
— Это игра без правил, — в тон ему ответила
Любочка.
— Количество участников, я надеюсь, не
ограничено? — Млей улыбаясь смотрел ей в глаза.
— На старте двое. А на финише — возможны
варианты. — Любочка явно получала удовольствие от диалога.
— А мне это зачем? — спросил Млей.
— Просто чтобы было, — пожала плечами Любочка —
Часто в эту игру играют низачем.
Они играли в любовь прямо на письменном столе Млея. Звонки
потенциальных покупательниц, желающих срочно похудеть, оставались без ответа.
Потом они заказали пиццу диабло. Млей съел все острые
колбаски.
— Ешь, ешь, я воздерживаюсь от острого, —
разрешила Любочка.
— Хочешь жить подольше? — спросил Млей, набивая
рот колбасками. — Не получится.
— Это мы-ещё посмотрим.
От колы Любочка тоже отказалась.
— Я к тебе ещё заеду, — сказала она на прощанье.
Млей пожал плечами:
— Это твоя игра — не моя. Делай что хочешь.
«Посмотрим, — подумала Любочка и, довольная, села за
руль своего BMW. — Нахал, конечно, и знает себе цену. Но в конце концов
именно такие нам и нравятся».
Млей ещё несколько минут покрутился в своём кресле, а потом
попросил секретаршу дать ему адрес Московского суда. И телефон самого лучшего
адвоката.
Глава 8
Мои капсулы пропали.
Я сел в кресло, подождал какое-то время.
Снова проверил — капсул нет.
Это невозможно.
Я подошёл к окну и посмотрел в небо. Земля — планета больших
невозможностей.
Снова посидел в кресле.
— Что-то потерял? — спросил Млей. Он уже несколько
часов заводил себе друзей в «Одноклассниках».
— Да, — сказал я и снова подошёл к окну.
— И что же? — спросил Млей. — Не хочешь
посмотреть фотографию Леночки из Нижнего Новгорода? Она мечтает познакомиться с
космонавтом Ты космонавт или не космонавт?
— Я астронавт, — сказал я, глядя в небо.
— Считай, что Леночка у тебя в кармане! —
обрадовался Млей.
— У меня пропали капсулы, — сказал я.
— Ничего не пропали, — сказал Млей. —
Анатолию Петровичу из города Пермь, который почему-то утверждает, что учился со
мной в одном классе, нужна моя фотография в стиле ню. То есть — голая.
— Пропали. Я уже три раза проверял, — сказал я,
игнорируя ненужную информацию про Анатолия Петровича из города Пермь.
— Вот ты спорщик какой! — сказал Млей. —
Говорю же, не пропали, значит — не пропали! И про Анатолия Петровича зря ты
так: он тоже человек и, соответственно, тоже хочет любви.
