— Давайте встретимся завтра. Здесь же, — предложил
я — Поболтаем и попьём кофе.
— Давайте! — радостно кивнула она.
Я смотрел ей вслед, а она махала мне рукой.
— Где ты был? — спросил я Млея.
— Встречался с Ха. — Он валялся на кровати и одну
за другой поглощал из огромной коробки шоколадные конфеты. По полу были
разбросаны журналы.
— С Ха? Он не улетел? — машинально спросил я.
— Нет.
— А зачем ты с ним встречался?
— А почему ты считаешь, что я должен перед тобой
отчитываться? — Млей сел и пододвинул к себе конфеты.
— А почему ты считаешь, что не должен? — спросил
я.
— Хочешь конфетку? — Млей кивнул на коробку.
— Нет, спасибо.
— Ты пригласил Галю на яхту? — поинтересовался
Млей.
— Да. Но она замужем, — ответил я.
— Замужем! — передразнил меня Млей. — Я уже
тебе и машину купил, и яхту, и всё равно ни одна девушка не хочет с тобой
встречаться!
— Почему это ни одна? У меня завтра свидание! —
тихо сказал я.
— С кем это, интересно? — Млей язвительно
улыбался.
— С девушкой! — крикнул я.
— С какой?
— С глухонемой.
— А!С глухонемой! Молодец! Ты хочешь привезти на Тету
глухонемую беременную девушку и попытаться убедить всех, что это улучшит наш
генофонд! А может быть, ты хочешь, чтобы все граждане Теты стали
глухонемыми? — Млей говорил очень зло, и я не отвечал ему.
— Ну что? Нечего сказать? — Он смахнул с кровати
пустую коробку.
— Мне кажется, ты вообще больше не веришь в успех нашей
экспедиции, — сказал я.
Я хотел добавить, что это произошло с Млеем после той
истории с Данилой. Но не стал.
— И мне не нравится, что ты встречаешься с Ха, —
признался я. Сам не знаю, почему.
— Мне это абсолютно всё равно, — сказал Млей мне
вдогонку.
Я не знал, идти ли мне на свидание с глухонемой Кариной. С
одной стороны, Млей абсолютно прав. С другой — надо же на ком-то проверить, как
работает теория про деньги.
Я решил с ней встретиться.
Всё тот же водитель открыл ей дверцу, как только меня
увидел.
— У меня есть яхта, — сказал я ей руками. Она
улыбнулась.
— Можно пригласить тебя на прогулку? — спросил я.
Она посмотрела на небо.
— Холодно. — Она поёжилась.
— Разве? По-моему нормально. Поехали! Я тебя очень
прошу!
Она кивнула.
Был ноябрь, и поэтому перед тем, как отпустить её со мной на
яхту, водитель укутал её двумя пледами.
Я сам стоял за штурвалом. Она смотрела на меня и улыбалась.
Мы плыли по Москве-реке.
— Хочешь шампанского? — предложил я. Она
отказалась.
— А ты давно не говоришь? — спросил я.
— С рождения. А ты?
— И я.
— Я очень рада была тебя встретить. Не надо ехать так
быстро, холодно! — попросила Карина.
— Ладно, — кивнул я, но решил, что мне всё-таки
надо продемонстрировать быстроходные качества яхты.
— Я погреюсь в каюте, — улыбнулась Карина.
Она спустилась вниз, а я нажал на газ.
Всё-таки у нас не какая-нибудь слабо-мощная лодочка… Я ещё
прибавил газу.
У Карины оказалась морская болезнь. Её выворачивало в нижней
каюте. Она даже не сразу смогла оттуда выйти.
Я этого не знал. Я жал и жал на газ, лихо объезжая мели и
всевозможные препятствия, обозначенные на моей карте. Я рассчитывал, что Карина
это оценит. И прикидывал про себя, можно ли вылечить Карину на планете Тета.
Конечно, то, что она глухонемая с детства — плохо. Но всё же уровень медицины у
нас позволяет решать и не такие задачи.
Примерно через полчаса быстрой езды я увидел, как Карина
ползёт ко мне по верхней палубе. Цвет её лица стал зелёным, а глаза были такими
несчастными, что я сразу скинул скорость. Карина благодарно кивнула.
Я взял её на руки и отнёс во вторую каюту. Первая была
непригодна для пребывания.
Мы качались в яхте на середине реки, и Карина лежала на
кровати, свернувшись калачиком.
— Ты не знала, что у тебя морская болезнь? —
спросил я.
Она не отвечала. У неё не было даже сил поднять руку.
— Поедем домой! — предложил я. Она испуганно
замотала головой. Когда лодка не двигалась, ей было лучше.
Часа через два я вышел на палубу. Стемнело. Звёзды
рассыпались по небу, и я долго смотрел на них, думая про Млея. Млей помогает
Ха. Млей помогает Наталье Петровне. Если бы Млей сейчас был здесь, он бы помог
мне тоже.
Карина проснулась посреди ночи и согласилась ехать домой.
Я вёл яхту очень медленно, но ей всё равно было плохо.
Пошатываясь, она сошла на берег. Водитель бросился к ней и
подхватил её на руки.
— Увидимся ещё? — спросил я руками.
Она попросила водителя остановиться и повернула ко мне своё
лицо.
Мы договорились на воскресенье.
Я, улыбаясь, помахал водителю, он бросил на меня свирепый
взгляд.
Я ехал на Ленинградку, сам не зная зачем.
Ха стоял у шоссе, размахивал руками, прыгал, приседал и
взлетал в воздух на пару метров. На его груди и спине болтался щит «Дублёнки
тут». В отличие от прошлого раза, когда я увидел его в одних резиновых сапогах,
на сириусянине была надета спортивная шапочка с помпоном розового цвета.
Млей был тут же. Он живо раздавал прохожим бумажные флаерсы.
Люди проходили мимо, не обращая внимания на фиолетового Млея
и Ха с яйцеподобной головой.
Оба старались. Иногда они взлетали вверх, взявшись за руки.
Вскоре Млей повесил на себя щит «Дублёнки тут», а Ха стал
раздавать флаерсы.
Я нажал на газ и медленно проехал мимо. Наверное, я бы хотел
чтобы Млей меня заметил. Но они были так увлечены своей работой, что не
обратили на меня никакого внимания.
Я остановился у спортивного магазина. Долго рассматривал
сноуборды и удочки для ловли рыб. Пару раз ударил по висячей груше. Оказалось —
больно.
Продавец предложил мне новый универсальный тренажёр. Я сел
на громоздкую конструкцию, вставил ноги в петли, а руками зажал шест. Продавец
похвалил меня и сказал, что этот тренажёр подходит для спортсменов любого
уровня подготовки. Чем меня обидел. Я спросил:
