— Ты не делаешь мне предложение? — спросил я.
— И очень скоро ты поймёшь, что так будет лучше: ты
должна прожить свою жизнь. А я — свою.
Я должен был дать ему пощёчину, но в темноте кинотеатра
боялся промахнуться.
Я решил, что мне надо выбежать из кинотеатра и расплакаться
в фойе, но очень уж хотелось досмотреть фильм до конца.
Я остался.
— Спасибо, — шепнул продавец. Ему было немного
обидно, что она так спокойно отнеслась к его словам. Он целый день готовился к
тяжёлой сцене, но это только подтверждает правильность его поступка — его жизнь
там, дома, где его родная, такая любимая жена сейчас готовит торт Наполеон. Это
он её попросил. Сказал, что сегодня у них будет особенный вечер. Потому что
сегодня — тридцать лет, как они женаты.
Я расхохотался, глядя на экран.
На какое-то мгновение продавцу захотелось прижать к себе эту
равнодушную хохочущую девушку, и всё вернуть, и снова поехать в тот домик, где
она будет принадлежать ему, и только ему… Он бросил на неё прощальный взгляд,
встал, причём она даже не повернула к нему головы, и вышел.
Я досмотрел фильм до конца и остался на второй сеанс.
Я впервые, с неожиданной гордостью, подумал о том, что мой
отец — режиссёр.
Галин жених по имени Коля ворвался в мою комнату как раз в
тот момент, когда я сдавал шарики на анализ после усиленной тренировки с
гантелями.
Он назвал меня «падлой» и «олигархом» и с размаху ударил по
лицу. Я отлетел к стене, смахнув на пол кристалл с показателями уровня шариков.
Кристалл раскололся на две части, и Коля нарочно наступил на каждую своими
огромными ботинками.
— Но позвольте! — сказал я, потому что не знал,
что следует говорить в таких случаях.
Несколько шариков выпало у меня изо рта.
— Она мне всё рассказала! — прорычал Коля,
двигаясь в мою сторону.
— Это неправда! — воскликнул я, прячась за
занавеску.
— На яхту кататься звал? — спросил Коля.
— Звал, — вздохнул я. — Но это не то, что вы
подумали!
Он бил меня своими мощными кулачищами прямо через занавеску,
не разбирая, куда.
— Я не буду! — кричал я. — Я больше не буду!
— Конечно не будешь, падла! — Коля не
останавливался. — Потому что «будилки» не будет!
— Я вам заплачу! — неожиданно нашёлся я. — За
моральный ущерб!
— Купить вздумал! — зарычал Коля и сорвал
занавеску с карниза.
Я повалился на пол, не выпуская её из рук. Коля стал бить
меня ногами.
— Думаешь, всё купить можешь?! — Он вырвал у меня
занавеску и, схватив за горло, поднял на уровень своих глаз. — Думаешь,
меня можно купить?!
— Нет, нет, не думаю! — оправдывался я. —
Просто моральный ущерб…
Он отпустил руку и я снова рухнул на пол.
— Мне она всё рассказывает, учти, — пригрозил
он. — Как ты ей тут прохода не даёшь и золотые горы обещаешь!
— Не обещаю, — слабо возразил я.
— Обещаешь! — угрожающе крикнул Коля.
— Обещаю, — согласился я.
— Ну ладно! — Коля потрепал меня по голове. —
Давай деньги!
— Какие деньги? — спросил я.
— Ну за этот, за моральный ущерб!
— А сколько? — Я попытался встать, но не смог
удержаться на ногах.
— А у тебя сколько есть? — деловито спросил он.
— Тысяча долларов, — сказал я, и подумал, что надо
было начинать с пятисот, всё равно он будет торговаться.
— Давай, — согласился Коля. — И знай мою
доброту. Потому что в следующий раз — убью.
Я дал ему тысячу долларов, жалея, что они не фальшивые.
Коля подошёл к моим гантелям и громко хмыкнул.
— Ты всё понял, качок? — спросил он.
— Всё понял, — кивнул я.
— Ну смотри! — В дверях он посмотрел на меня и
неожиданно улыбнулся. — Хорошая у меня баба, да? И стихи любит.
Я неопределённо пожал плечами. Этот жест мог означать и «да»
и «нет».
Коля вопросительно поднял одну бровь.
— Да, да, хорошая! — поспешно согласился я.
Он удовлетворённо кивнул и закрыл за собой дверь.
Я еле-еле добрался до кровати.
Глава 13
— Что случилось? — спросил Млей, заявившись ко мне
поздно ночью.
— Ничего, — гордо ответил я.
— Ты что, подрался? — удивился Млей. Я промолчал.
— Нет, ты подрался! — повторил Млей.
— Коля приревновал ко мне Галю, — сказал я. —
Пришлось поговорить с ним по-мужски.
— По-мужски? — Млей недоверчиво оглядел моё тело,
всё в синяках и ссадинах.
Потом он увидел на полу раздавленный кристалл.
— А если я заболею?! — заволновался Млей. —
Как: я узнаю свой диагноз? Ты не мог поосторожнее обращаться с кристаллом?
— Он ворвался как раз в тот момент, когда я сдавал
шарики на анализ, — оправдывался я.
— Тебе надо другие шарики сдать на анализ! —
кричал Млей.
— Послушай, я же не спрашиваю тебя где ты шлялся
столько времени! — заорал и я тоже.
— Ты только и можешь, что всё испортить! — обвинял
меня Млей.
Я хотел было вскочить и выставить Млея за дверь, но вместо
этого только застонал и снова откинулся на кровать.
— Больно? — спросил Млей, немного помолчав.
— Ерунда, — сказал я, глядя в потолок. Млей
подошёл к моей кровати и сел с краю.
Всё так же не отводя взгляда от невидимой точки на потолке,
я сказал:
— Я хочу зарабатывать деньги.
— Зачем? — удивился Млей. — Вопрос с журналом
Forbes я закрою сам.
— Не из-за этого, — отмахнулся я.
— А из-за чего? — ещё больше удивился Млей. —
У тебя же денег ровно столько, сколько тебе нужно.
— Дело не в деньгах, — сказал я.
— А в чём? — спросил Млей.
Я посмотрел на него и попытался объяснить максимально
доходчиво:
— Я должен зарабатывать. И это решённый вопрос.
Млей пожал плечами:
— Ну ладно. Раз ты так решил…
Я тренировался с гантелями каждый день. Через неделю
усиленных занятий администратор спросила, нельзя ли ей тренироваться вместе со
мной.
