И мы стали делать это вместе.
Когда я повесил перед камином боксёрскую грушу, она только
одобрительно хмыкнула. И купила перчатки себе тоже.
Я уже давно не видел Карину. И никак не мог придумать, где
же мне её найти.
— Тебе нужна шуба, — сказал мне Вова по
телефону. — Зима.
— Зима, — согласился я и сделал три коротких
выпада.
С другой стороны груши тренировалась администратор. Она была
в бежевом трико и бейсболке «Соrоnа Bеer».
Вова сгрёб меня в охапку и закружил.
— Попьём чайку! — предложил он.
Мы встретились с ним в ЦУМе. Я приехал сам за рулём.
— Хорошая машинка, — одобрил Вова. — Ты что,
мне изменяешь, негодница?!
Я загадочно промолчал.
Уже повсюду продавались ёлочные игрушки и люди сновали между
прилавками в приподнятом праздничном настроении.
— Выбирай любую шубу! — широко улыбнулся
Вова. — Будет тебе подарок на Новый год!
Я бы хотела другой подарок… — сказал я.
— Да?! — удивился Вова. — Какой же? Только,
пожалуйста, не начинай всё сначала.
— Что именно? — уточнил я.
— Ну малышка, ты же знаешь, что я имею в виду. —
все эти разговоры про ребёнка..
— Нет-нет! — Я перебил его и для пущей
убедительности сморщился.
— А чего же ты хочешь? — Вова уже заплатил за
наших два чая, и мы пошли по магазину, разглядывая наряды.
— Мне нужно найти одного человека, — сказал я.
Я рассказал ему про Карину. Про то, что она глухонемая, и на
какой машине ездит. Я даже рассказал про её сердитого водителя.
— А зачем она тебе? — удивился Вова.
— Нужна, — неопределённо ответил я.
— Ладно. Найдём мы тебе эту Карину. А теперь пошли шубу
покупать, а то ты у меня такая худенькая, мёрзнешь, наверное, всё время!
Я мерил шубы в VIP-раздевалке ЦУМа, а Вова сидел с чашечкой
кофе и давал оценивающие комментарии.
— А эта? — Я вышел в длинном, в пол соболе.
— Пошло! — помотал головой Вова, разговаривая по
телефону.
Голубую норку он назвал лоховской; короткую лису — куцей,
строгое пальто из каракульчи — бабской, манто из стриженого кролика —
неприлично дешёвым, и в конце концов, когда продавцы уже сбились с ног, принося
нам шубы со всех этажей, он оценил приталенную шубку из крашеной норки с
шиншилловым воротником.
— То, что надо! — сказал он. И я согласился.
Продавцы одобрительно кивали, вынося из раздевалки тяжёлую
охапку разноцветных мехов.
Он поманил меня пальцем, я подошёл и показал ему ценник.
— Берём, — решил он, и когда дверь в раздевалку за
мной закрылась, я услышал, как он попросил продавщицу принести ещё одну, такую
же, но на два размера больше.
— У нас все шубы в единственном экземпляре! —
гордо сказала продавщица.
Вова выругался.
Я подошёл к нему и примиряюще обнял.
— Жене хотел купить? На Новый год? — спросил я
ласково.
Вова зло кивнул.
— Давай я примерю все шубы, которые у них есть нужного
размера, и мы выберем. — Я чмокнул его в нос.
Вова недоверчиво посмотрел на меня, но тут же согласился.
— Давай, — улыбнулся он.
Я снова примерял то кролика, то соболя, а Вова пил кофе,
сощурясь и разглядывая меня в шубах. Вернее, шубы на мне.
— По-моему, вот эта хорошая, — сказал я про
норковую накидку с гипюровой подкладкой.
— Ты думаешь? — задумался Вова.
— Ну да, если у неё нет такой, то на выход… —
рассуждал я. — Нет?
Он пожал плечами.
— Откуда я знаю?! Вроде нет… Девушка, давайте вот эту!
Продавщица наблюдала за мной со смешанным чувством удивления
и восхищения.
— Пойдём, купим подарки твоей дочке! — предложил
я.
— Я устал ходить по магазинам, — капризно протянул
Вова, расплачиваясь за шубы кредитной картой.
— Надо, Вова! — сказал я. — Когда у тебя ещё
время будет?! А ей приятно! И я тебе помогу, опять-таки!
Вова кивнул, в душе очень довольный тем, как он всё здорово
организовал.
— А может, ты купишь, а я тебя в кафе подожду? —
спросил он.
— Но я же не знаю, что она любит! Пошли со мной!
Вова покупал всё подряд, в основном это были куклы и
разговаривающие мягкие игрушки. Со стороны могло показаться, что он тоже не
знал, что любит его дочка.
Когда мы вышли из магазина, причём я был в новой шубе — Вова
настоял, — он кивнул мне на его машину:
— Может, зайдём на минутку?
Я покачал головой.
— Ну на минутку! — стал просить Вова — Где
благодарность за подарок?
Я зашёл с ним на минутку — вернее на пять — в машину.
Охранник и водитель ждали снаружи.
— Я позвоню! — помахал Вова мне на прощанье.
— Я послал ему воздушный поцелуй.
— Давай проводить спарринги! — сказала
администратор. Она спортивно прыгала вокруг груши и делала руками короткие
выпады.
— Давай, — сказал я и не успел подготовиться, как
она ударила меня в челюсть.
— Один — ноль, — сказала администратор.
Мне позвонил Млей, но я не ответил. Всю свою энергию я
направил на то, чтобы нокаутировать администратора.
— Один — один, — сказал я.
Млей с Натальей Петровной сидел в своём офисе и составлял
годовой отчёт.
— Ну вот, вроде и всё, — потянулась Наталья
Петровна. — Отдам бухгалтеру. Кстати, ты читала статью про нас в «РБК»?
— Нет, — пожал плечами Млей. Он читал только
глянцевые издания, но зато — все.
— Они написали, что мы — та самая компания, которая при
запуске выстроила наиболее правильную маркетинговую политику. И это, заметь,
при полном отсутствии бюджета на рекламу. — Наталья Петровна закурила.
— Мы можем поставить у входа человека и повесить ему на
грудь щит «Похудение здесь», — предложил Млей. — Или инопланетянина.
Говорят, это хорошо работает.
Наталья Петровна поморщилась.
— Мелко плаваешь, Муся! — В следующем году, если
так дальше пойдёт, весь город будет увешен нашей неоновой рекламой! Да что
город?! Вся страна. Кстати, я везде представляю тебя диетологом. Ты не
против? — Она улыбнулась подруге.
— Совсем нет. Я ведь и в самом деле в некотором роде
диетолог. Ты вон какая стройная и красивая у меня стала! — Млей тоже
потянулся за сигаретой, Наталья Петровна дала ему прикурить.
