— А толку-то… — вздохнула она.
— А что твой? — спросил Млей и выпустил дым в
замороженное окно.
— Живёт с этой сукой. А меня и знать не знает, как
будто не было всех этих лет вместе…
— Да, лихо она от тебя избавилась, — вздохнул
Млей.
— Это же надо придумать такое! — воскликнула
Наталья Петровна и прошлась по комнате из угла в угол — Что я на неё
наколдовала, чтобы она ребёнка потеряла! Как язык не отсох?!
— Сука, — согласился Млей.
— Да я в Бога верю! — возмущалась Наталья
Петровна. — Разве я бы смогла против ребёнка?! Да я сама родить хочу! Я,
может, только этого и хочу!
— А влюбиться? — спросил Млей. Он потушил сигарету
и опустил в чашку с кипятком пакетик чая.
— Да ну! — махнула рукой Наталья Петровна — Как
представлю себе, что всё заново… нет уж! Лучше одна… И потом всё равно ни с кем
не уживусь — всё сравнивать буду!
— Ну так роди! — загорелся Млей. — А я
крёстной буду!
— От кого? — спросила Наталья Петровна и
расхохоталась. — От какого-нибудь алкоголика с улицы?
— Нет, — испугался Млей. — Алкоголики нам не
нужны.
— А поехали загуляем? — весело предложила Наталья
Петровна.
— Я не могу, — сказал Млей. — У меня дела.
— Ну вот! — Она грустно кивнула и прикурила ещё
одну сигарету.
Когда я зашёл к нему в номер с огромным холщёвым мешком,
Млей рассматривал очередной глянцевый журнал, механически засовывая в рот
шоколадные конфеты.
— Купил акции Газпрома, — радостно сказал я.
Млей задержал своё внимание на рекламе купальников и лишь
через две минуты поднял на меня равнодушные глаза.
— Зачем? — спросил он.
— Вот если бы ты читал не эту дрянь, а, например,
«РБК», ты бы знал, что Газпром — это офигенно круто! А самый крутой,
соответственно, тот, кто им владеет. И теперь это я! — гордо сообщил я
Млею, высыпая акции из мешка прямо посреди комнаты.
— Ты похож на Деда Мороза, — сказал Млей гораздо
более заинтересованно.
— Только такие подарочки никому не дарят! — Я
самодовольно улыбался.
— И что, ты теперь самый крутой в России? —
уточнил Млей.
— Один из немногих. — Я скромно опустил глаза
— Круто, — сказал Млей и сел на кровати, отбросив
журналы в сторону.
— Это тебе не ворованные капсулы продавать, — не
удержался я. — Это, понимаешь, совсем другой масштаб!
Млей сначала хотел возмутиться, но промолчал. Он разглядывал
акции, сидя на полу и пытаясь их сосчитать.
— А что мы будем с ними делать? — спросил Млей.
— Ничего! — Я закинул ногу на ногу и достал
сигару. Раньше я никогда не курил, но почему-то — вдруг — так захотелось! И
именно сигары, причём самого большого размера, какой смогли найти в магазине в
Жуковке. — Просто когда будут нужны деньги, мы сможем их продавать. И
зарабатывать на разнице.
Млей достал тонкую сигаретку, какие курила Наталья Петровна,
и потянулся ко мне за огоньком.
Я недовольно посмотрел на него.
— Куришь? — начал я.
— А что? — с вызовом спросил Млей. Мне не хотелось
ссориться. Был такой замечательный вечер!
— Самые умные наживаются в кризис, — рассуждал
я. — Нам ещё повезло, что мы оказались в России именно в это время!
Я поморщился, когда Млей выпустил дым.
И тут — о чудо! — он затушил сигарету и посмотрел на
меня каким-то новым, заинтересованным взглядом.
— А зачем нам их продавать, — спросил Млей, —
раз они только будут дорожать?
— Ну нам же понадобятся деньги! — ответил я.
— Ты купил акции на всё, что у нас было? — уточнил
Млей.
— Конечно, — кивнул я.
— Ты должен был посоветоваться со мной! — сказал
Млей.
— А ты со мной посоветовался, когда брал мои
капсулы?! — На самом деле я совершенно не злился. Говорил просто так,
поддерживая разговор. И, видимо, у меня был такой победный вид, что Млей тоже
не стал затевать ссору.
— Я дам тебе ровно половину, — сказал я, попыхивая
сигарой.
— Спасибо, — кивнул Млей и тут же начал
отсчитывать свою часть акций.
Когда зашла Галя, она спросила:
— Это что — новые деньги?
— Это акции, дура! — сказал я.
— За дуру ответите! — не зло проговорила Галя, и я
увидел, что у неё под глазом снова красуется фиолетовый фингал.
— А хочешь, я тебе одну акцию подарю? — из жалости
предложил я.
— А что я буду с ней делать? — спросила Галя.
— Она их Коле отнесёт и скажет, что некоторые ей акции
дарят, а он, козёл, даже колготки не купит! — сказал Млей, не отвлекаясь
от своих подсчетов.
— Зачем вы так? — обиделась Галя.
Я спросил, за что жених отделал её в этот раз.
Оказывается, заболела Галина сестра. И так получилось, что,
кроме Гали, за ней ухаживать некому. Вот она и проводила всё время у постели
больной сестры. А Коле — обидно.
— Он говорит, что же, мне заболеть надо, чтобы моя баба
при мне была? — жаловалась Галя, помогая Млею подсчитывать акции.
— Это хорошо, что она заболела, — сказал я.
Галя посмотрела на меня удивлённо.
— Она и себя спасёт, и тебя. — Я хотел объяснить
зависимость её прошлых жизней от будущих, но решил ограничиться только
объяснением того, что люди называют «карма». — В будущем каждого из вас
содержатся те ситуации, которые вы нашли в своё время трудными, те дела,
которые были отложены на завтра, а также те трудности, от которых вы
сознательно отворачиваетесь.
— Что значит «вы»? — уточнила Галя. — А вы?
— И мы, и мы, — поспешил сказать Млей. — Вот
не помогла бы ты ей, и быть бы тебе всю жизнь сиделкой в бесплатном приюте. В
лучшем случае, — добавил Млей.
Он уже разделил акции поровну, и теперь складывал свою
половину обратно в мешок.
Глава 14
Вова дал мне адрес Карины. Я купил цветы и подъехал к её
дому.
Из ворот, украшенных витиеватым чугунным вензелем, вышел всё
тот же смурной водитель. При виде меня взгляд его нисколько не смягчился.
Руками я объяснил ему, что хочу видеть Карину.
Он молча смотрел на меня.
