— Анисья? — неуверенно предположил Вова и
рассмеялся.
— Тонисия! — жёстко сказал я.
— Ох, какие мы злые! И какие страшные! Давай, дуй ко
мне — гуляем сегодня! — хохотал Вова.
— Да пошёл ты… — сказал я.
— Чего?! — переспросил Вова сразу протрезвевшим
голосом.
— У меня Карина есть, — сказал я. — Так что
не звони мне больше, good bye!
И отключил телефон. Грубовато конечно, но пусть скажет
спасибо, что по морде не получил.
Я купил несколько биг-маков, целый пакет картошки фри с
кетчупом и даже парочку вишнёвых пирожков.
Один я съел по дороге.
Я принёс все это на свидание к Ха. Голодает ведь, наверное.
Ха очень изленился.
Но его худеньких длинных ручках и ножках появились
угрожающие татуировки. Кроме «Бей Мусоров» на левой руке, правая нога, обутая в
кед, была живописно разрисована колючей проволокой и обнажёнными девицами с
длинными волосами.
— Мокруху шьют, — сказал он, увидев меня.
Я сочувственно кивнул и выложил на стол биг-маки.
— Что за хрень ты мне принёс? — Он брезгливо
заглянул в пакетик с картошкой.
— А чего бы ты хотел? — виновато спросил я.
— Да у меня всё есть! — Он потянулся и
зевнул. — Это вон вертухаям отдай, а то кризис, говорят, жалко их!
Ха кивнул на охранника за решёткой.
— Дай сигаретку! — попросил его Ха.
Охранник, оглянувшись по сторонам и никого не увидев, принёс
ему сигарету и дал прикурить.
— Может, тебе сигарет принести? — предложил я.
— Да есть у меня всё… Можешь денег дать, чтобы в карты
было на что играть, а то уже перед братвой западло!
У меня было всего семьсот рублей, я отдал половину.
— Ещё побег мне вменяют, волки позорные! — Ха
ловко сплюнул на пол.
— Ну, в общем, тебе здесь хорошо? — спросил я для
очистки совести.
— Неплохо, — пожал плечами Ха. — Но Зойку и
подельников её порешу, как только откинусь!
Я немного испугался за тётю Зою. Хотя с другой стороны —
сами виноваты.
Зачем Васю зарезали? Нормальный был мужик.
— А как ты думаешь, сколько дадут? — спросил я
сириусянина.
— Лет пятнадцать, — авторитетно предположил он.
— Тётя Зоя не доживёт, — решил я, — алкоголь
её погубит гораздо раньше.
— Тётя Зоя, где Ха? — спросил Млей. Над ухом у
него красовалась белая гвоздичка, а на запястье позванивали блестящие
браслеты..
— Улетел, — сказала тётя Зоя. — Тю-тю!
— Точно? — переспросил Млей.
— Точнее не бывает. Хочешь, я тебе мой портрет
покажу? — предложила она.
— Нет, спасибо. Я тут оставлю кое-что для Тонисия,
ладно?
— Ладно. Не деньги? А то он мне должен!
— Сколько? — спросил Млей.
— Сто рублей! — с вызовом сказала тётя Зоя.
Млей отдал ей сто рублей и спустился на улицу.
Я высоко прыгал со своим щитом, иногда зависая в воздухе.
— Привет, — сказал Млей.
Я промолчал. И исподтишка разглядывал браслеты на его руке —
красиво.
— Я тебе там пригласительные оставил, — грустно
сказал Млей, — на премьеру к режиссёру Котову, он очень просил. Придёшь?
— Не знаю, — бросил я небрежно. — Будет
настроение — пойду, не будет — дома останусь.
— Ладно, — послушно кивнул Млей. — Ну пока?
Я отвернулся и высоко-высоко подпрыгнул. А когда опустился
на землю, Млея уже не было.
— Ура. Дублёнки, — тихо сказал я. Без всякого
настроения.
Млей нашёл в «Одноклассниках» Данилу. Он долго рассматривал
его фотографию. Фотографии его девушек. Снова его фотографию. Данила улыбался
за штурвалом спортивного самолета.
Данила улыбался так, словно кроме него и этого самолёта в
целом мире больше ничего не было. А может быть, и в целой вселенной.
Млей, зарегистрированный в «Одноклассниках» под именем Даша,
предложил Даниле дружить. Данила согласился.
«А ты красивая, Даша», — прислал он сообщение.
«Да, говорят», — написал Млей в ответ.
«Ты знаешь Егора? Я сегодня иду к нему на др».
«Не знаю».
«Жалко, а то бы увиделись».
«Увидимся ещё», — пообещал Млей.
«Это приглашение на свидание?» — прислал Данила.
«Извини, мне пора бежать», — ответил Млей и вышел из
«Одноклассников».
А потом ещё долго сидел и смотрел на пустой экран монитора.
Набрал номер администратора.
— Можно прислать мне белые розы? — спросил он.
— А что, те уже завяли? — удивилась администратор.
— Да, уже несвежие, — Млей разглядывал
склонившиеся головки цветов, которыми была уставлена вся гостиная.
— Ладно. — Администратор повесила трубку и нашла в
журнале раздел «Новости спорта». Крупным планом фотография — Кличко. Она встала
со стула и сделала «троечку» — два коротких выпада и один длинный — левой. В
почки.
— Я должна сказать тебе кое-что важное! —
проговорила Наталья Петровна, когда Млей приехал в офис.
— Давай. — Он засунул в рот последний кусок пиццы
диабло.
— Сядь! — Наталья Петровна сама села в кресло.
— Я сижу! — удивлённо констатировал Млей.
— Я оформила документы по усыновлению, вернее, по
удочерению ребёнка, — медленно сказала Наталья Петровна, чинно положив
руки на коленки.
Млей пару раз крутанулся в своём кресле.
— Ну и дела! — присвистнул он. — Как ты
решилась?
— Не знаю. — Она вздохнула. — Мне кажется, я
ещё до конца и не решилась…
Зазвонил телефон, Млей не ответил.
— Но уже оформляешь документы? — уточнил Млей.
— Да. Она очень хорошенькая. Девочка. — Лицо
Натальи Петровны расплылось в улыбке. — Семимесячная, правда, но
здоровенькая! Весит уже 2.150 — это отличный вес!
— Здорово! — улыбнулся Млей. — Я рад за тебя.
А кто её родители?
— В этом-то всё и дело… Папа её бросил ещё до рождения,
а мама — малолетняя соплюшка. Всю беременность утягивалась, скрывала от
родителей. Так доутягивалась, что преждевременные роды!
— Дура! — согласился Млей.
