— Денег не давай. Все равно не пущу. Больной от температуры в беспамятстве. Ты о себе подумай. Бледная как смерть. Сидишь тут сутками не жрамши.
Надя медленно побрела по коридору. Люба, как и эта пожилая женщина, ее тоже ругала.
Надя вспомнила, что сестра предлагала сменить ее и подежурить в больнице. Но Надя не согласилась.
— Лучше помоги своему Михееву с ремонтом. Он один в гараже загнется, — сказала она Любе.
Люба помогала — кормила мужика, носилась по магазинам запчастей, выискивая реле, проводки, термостаты и другие мало понятные для женского разумения детали. Глеб — механик и моторист, быстро разобрался с иноземной техникой, и ремонт вступил в завершающую стадию.
Надя не заметила, как спустилась по лестнице. Она вышла из больницы и остановилась.
Дальше идти не было сил. Мысль о том, что Петру могут ампутировать ногу, подкашивала ее собственные ноги. Надя присела на мокрую лавку при больничном скверике и достала мобильный телефон:
— Глеб, Петру собираются делать ампутацию.
— Перезвони через две минуты, у меня гаечный ключ в зубах, а сам я в «яме», — попросил Михеев.
Надя подумала и набрала московский телефон генерала. Грыжина дома не оказалось.
Галина Игнатьевна сообщила, что муж в новом офисе Петра Григорьевича. Надя не знала туда номера, телефон поставили только вчера. Бригада эстонских строителей лишь два дня назад закончила ремонт офиса и теперь восстанавливала их квартиру в Чертаново.
Генеральша долго копалась в бумагах и наконец продиктовала нужные цифры.
— Сыскное бюро Петра Ерожина, — услышала Надя знакомый бас генерала.
— Дядя Ваня, что делать?! Петру хотят отрезать ногу, — сказала она и заплакала.
— Погоди, он же оклемался! — удивился Грыжин и, услышав, что Надя расплакалась, добавил:
— Ты без этого.., без паники. Когда назначили операцию?
— Они мне сутки на размышления дают.
Без моего согласия резать не будут, — ответила Надя.
— Сейчас тыкву напрягу. Дай мне полчаса времени. Старый стал — быстро не соображаю, — пожаловался Грыжин.
Надя поблагодарила его и позвонила Вере.
— Господи! Что за напасть на наших мужиков! — запричитала сестра. — Моего сегодня, слава Богу, выписывают. Теперь с твоим беда. Погоди, я с Севой посоветуюсь и перезвоню. Ты по мобильному говоришь?
Надя встала со скамейки и побрела по больничному скверу к выходу с территории клиники.
На проспекте ветер сдувал с ног. В кожаном пальто становилось холодно, но Надя не чувствовала погоды. Она не знала, куда ей идти, что делать. Ехать в гостиницу, когда Петр лежит в своей палате и ему грозит ужасная операция, Надя не могла. Тут она рядом с ним.
Ей казалось, что от ее присутствия мужу легче. Первым отзвонил Глеб:
— Ты чего затихла? Я вылез из «ямы» и жду твоего звонка. Рассказывай по порядку.
Надя подробно пересказала разговор с доктором.
— Мы сейчас к тебе приедем. Жди. Будем минут через пятнадцать, — пообещал Глеб.
— На чем приедете? — не поняла Надя. От набережной Фонтанки, где находился гараж, до больницы в Купчино добираться городским транспортом нужно было не меньше часа.
— Машина на ходу, — бодро сообщил Михеев.
Надя вернулась в сквер лечебницы и спряталась от ветра за одноэтажный домик котельной. Взглянув на унылое здание больницы, она заметила справа от главного входа, у железных ворот, странное скопление людей. Надя подошла поближе. Человек двенадцать стояли молча, явно чего-то ожидая. Надя внимательнее оглядела створки ворот и заметила мрачную табличку с надписью «морг». Пока она гадала, чего ждут эти люди, подкатил автобус с черной полосой. Ворота раскрылись, два мужика в синих халатах и клеенчатых фартуках выкатили на тележке гроб и поставили в автобус.
«Как же обыденно заканчивается жизнь! — промелькнуло в голове Ерожиной. Только на секунду она представила, что вот так вынесут и ее Петра, и поняла, что согласна на операцию. — Пускай без ноги, но живой. Только бы не стоять у этих ворот! Пусть будет все, что угодно, только не это».
Надя подняла воротник и направилась к главному входу. Она приняла решение и готова была дать письменное согласие на операцию.
— Надя, ты куда? — Глеб стоял возле машины и с удивлением смотрел, как жена его шефа идет мимо, не обращая на него никакого внимания.
— Ой, Глеб, как ты быстро! — удивилась Надя. — Я же сказал, что мы будем через пятнадцать минут. Вот и приехали.
Дверцы «Сааба» раскрылись, и из них вышли Люба с Таней. — Подождите меня, я сейчас, — попросила Надя. — Только напишу согласие на операцию.
Реакция Глеба, как всегда, оказалась мгновенной. Он сделал два огромных шага, взял Надю на руки и, не обращая внимания на ее протесты, усадил в машину. Таня и Люба с удовольствием вернулись в салон «Сааба».
— А его мнение тебя не волнует? — поинтересовался Михеев, продолжая держать свою огромную лапу на Надином плече.
— Петр бредит. У него высокая температура, и меня к нему не пускают. Без операции Петя может умереть, — сказала Ерожина, пытаясь освободиться от руки Глеба.
— Такой вопрос надо решать без эмоций, — поддержала Назарова.
— И посоветоваться с другими врачами, — добавила Люба.
У Нади зазвонил мобильный телефон.
— Убери свою лапу, я должна достать мобильник, — потребовала супруга Ерожина.
Глеб нехотя повиновался. Звонил Сева Кроткин.
— Надька, давай Петра Григорьевича заберем в Москву! Ермаков его вылечит и ногу сохранит. Ермаков — кудесник. Меня уже выписали, — кричал в трубку Сева. Кроткий, который во время болезни говорил слабым и сиплым голосом, вновь обрел знакомый бархатный баритон.
— Карлсон, ты в своем уме? У него температура под сорок! Петр не выдержит девяти часов дороги, — от возмущения наивностью родственника Надя вспомнила его шутливое прозвище.
— Выдержит. Он мужик крепкий. И.., потом.., почему девять? Три часа.., и он в Москве — настаивал Кроткин.
— Это как, на ковре-самолете? — не поняла Надя.
— Сейчас тебе позвонит Грыжин. Мы с генералом уже все обсудили, — сообщил Сева.
— О чем вы спорите? — поинтересовалась Люба, когда сестра закончила разговор с Москвой.
Надя озвучила предложения Севы. Друзья не успели отреагировать, как позвонил Грыжин.
— Где Михеев? — без предисловий спросил генерал.
— Рядом со мной в машине.
— Ты сейчас дашь трубку парню, я с ним обо всем договорюсь. Ваше дело исполнять приказы Михеева. На время болезни Петра я как заместитель Ерожина назначаю его начальником.
