– У вас уже такие отношения?
Коля налил полстакана, выпил, аккуратно (чтобы Даша не подумала, что он захмелел) поставил стакан на стол, даже не стукнув.
– Дашка, если у тебя с ним что-то будет, задушу собственными руками. Я серьезно.
– Да ну тебя!
– Не ну! – Коля слегка стукнул кулаком по столу.
– Ложись спать.
– Я лягу. С тобой.
– Ого? – удивилась Даша. – Чего это тебя повело? Ты до этого не пил?
– Мой грех, граммов двести опрокинул.
– Итого почти семьсот, – Даша посмотрела на бутылку, где оставалось на донышке. – Тогда прекращаем разговор, я пойду спать к Лиле.
– Ты меня не поняла. Я с тобой лягу спать – без тебя. Это очень гнусно, но я каждый вечер о тебе думаю. Гнусно, да?
– Смотря как думать.
– Подробно. Даш, я сегодня говорю только правду. Я тебя страшно хочу. Всегда. Не бойся, это не любовь. Это похоть. Я тебя так хочу… Не изнасилую, не беспокойся. Я хочу – и сам себя шпыняю. Как же – грех! Но кто я такой, чтобы бояться греха? Что за гордыня такая? Не боюсь греха! Но не грешу. Это очень важно. Понимаешь?
– Понимаю.
– Помоги мне… Дойти.
– Я теперь боюсь. Еще лапать начнешь.
– Лапать? Это мысль. Дашка, зачем ты с голым животом ходишь? Я случайно прикоснулся месяц назад, меня колотило всю неделю. Понимаешь, что творится?
Коля громоздко встал, отодвинул табуретку, держась за стол, сделал шаг.
– Встань, пожалуйста.
Даша встала – не потому, что поспешила выполнить его пожелание, она уже побаивалась пьяного Колю, а – стоя опасность встретить лучше. Коля сделал еще шаг, еще один. Даша глянула на стол, на большой кухонный нож. Коля заметил этот взгляд и удивился.
– Неужели ударишь?
– Запросто. Иди спать.
– Я только тебя обниму. И поцелую в шею. В губы не буду, я противный, от меня водкой пахнет. Я в шею, чуть-чуть. Очень тебя прошу.
Коля пошатывался, Даша поняла, что он может свалиться от одного тычка. Поэтому позволила.
Коля осторожно обнял горячими пьяными ладонями ее талию, ткнулся губами и носом в ключицу. И тут же отпрянул, убрал руки.
– Всё. Мне опять хватит на месяц. А то бы легла бы со мной. Это же так просто.
Он пошел к постели за занавеской, сел и оттуда продолжил:
– В самом деле, если подумать. Тоже мне проблема. Разделись, потерлись и все дела. Тык-тык. Напридумывали неизвестно что. Вы несвободные люди. А я свободен. Я тебя жду. Если ты настоящий человек и девушка, ты… Ты реализуешь… Возможность сделать добро. Значит – свободна. Если нет – несвободна.
Послышалось скрипение – Коля повалился на пружинный матрас.
Даша убрала посуду, потом заглянула: Коля лежал наискосок, ноги свисали до пола. Она подняла ноги и положила их на постель. Дырка на Колином носке напомнила ей о том, что тот одевается скверно, во всем себе отказывает. Она осторожно стащила носки – надо найти ему стираные, чистые. Или купить новые.
38. КУЙ. Разлад
__________
____ ____
__________
____ ____
__________
__________
Данный период вашей жизни лишен гармонии.
Через несколько дней обвалился дом соседа Ахтямова. Трубы-подпорки подкосило очередным оползнем, они потащили за собой дом, а потом уже дом своей массой окончательно придавил их. Ни одной целой стены не осталось, только груды обломков на краю обрыва и внизу. Хорошо еще, что в нем никого не было.
Ахтямов приехал с сыновьями, молча осмотрел свою развалившуюся мечту, потом сказал что-то сыновьям. Через пару часов были пригнаны грузовики, подъемный кран, бульдозер. Все целые части стали грузить на машины, а мелкий мусор осторожно сдвигать бульдозером. Два дня велись работы, все, что можно было использовать, Ахтямов и сыновья увезли. Без сомнения, в тот же день Ахтямов заложил новый дом в другом месте.
После этого был еще один оползень, и теперь уже дом Лили оказался над обрывом, несколько метров отделяло от крутизны. Коля принял решение: надо срочно уезжать отсюда, бросив дом (ясно, что продать не удастся), и поселиться в его городской квартире, попросив ее очистить, тем более что жильцы уже три месяца задерживают оплату.
Он явился к ним и велел съезжать. Два брата-молдаванина, называвшие себя Костя и Георгий, приехавшие в Сарынск на заработки (с семьями, в отличие от большинства земляков), заявили, что надо было предупреждать заранее. Иванчук сказал, что он уже не раз намекал, но дело даже не в этом, у него аварийная ситуация, так что будьте любезны срочно выехать. Братья повторили, что надо предупреждать заранее, поэтому они съедут только через месяц. Коля еще раз объяснил, насколько все серьезно, дом может рухнуть, поэтому три дня на выезд – максимум. Да, кстати, и не забудьте про должок.
Через три дня он пришел, чтобы получить ключи, деньги и попрощаться с братьями. Выяснилось, что они даже и не начинали сборы. Они сказали, что три дня им мало, надо предупреждать заранее, ссылались на договор аренды. Коля сказал, что договор истек три месяца назад, не было времени возобновить, но это к лучшему, никаких формальных препятствий, будьте добры, съезжайте. Братья сказали, что нет договора – нет претензий. А если есть претензии, пусть он зовет милицию. И они скажут милиции, что владелец допустил их проживание без договора, то есть незаконно. И посмотрим, что скажет милиция.
Коля, считая свое дело правым, отправился к участковому. Участковый, симпатичный юноша лет двадцати пяти, на котором неказистая милицейская форма сидела удивительно ловко, два дня ссылался на отсутствие времени, потом наконец сходил на квартиру. Братья в два голоса начали объяснять, что у них семьи и маленькие дети, что их не предупредили, что, между прочим, у одного брата уже гражданство России, что они съедут, но через месяц. Или хотя бы через неделю. А если они не платили, то они специально не платили, потому что по договору, законно, они готовы платить, а без договора, незаконно, они платить стесняются и боятся, потому что милиция это не одобрит, если узнает.
Три дня максимум, заявил Коля. И черт с вами, можете не платить долг!
Участковый на улице сказал ему:
– Не съедут.
– Как это?
– И не съедут, и платить не будут.
– Что же, управы на них нет?
– Молдаване – интересный народ, – с ноткой уважения сказал участковый. – Их некоторые тупыми считают, а зря, они только косят под тупость, потому что им это выгодно. Недавно разбирал жалобу: старик один нанял бригаду, они все сделали плохо, разбили старинную вазу, сломали пианино, залили соседей цементом, когда стяжку делали, там дырки оказались между этажами. Но бригадир мне три часа доказывал, что сделали все хорошо, что ваза сама разбилась, а пианино было сломанным, а про дырки хозяин должен был предупредить. И самое интересное, часа через два я в это уже поверил, а через три хотел привлечь старика к ответственности. Потом понял: их не переспоришь, ничего не докажешь.
