— Зачем послали тогда? — спросила Маша.
— Чтобы она тоже помучилась, — мудро заметил Галкин.
— Может быть, — уклончиво сказала Людмила, и Галкин приосанился, получив косвенное подтверждение своей правоты. — Она и сама не хотела учиться на педагога, но другого ничего не могла выбрать. Ей нравилась медицина, ей хотелось также стать актрисой за счет своей довольно красивой внешности. Но она боялась, что это ей нравится издали и без наличия опыта, а потом разонравится, наступит жестокое разочарование. В педагогическом же институте она заранее знала, на что шла, знала, что ей это не нравится, и таким образом была избавлена от того, чтобы потом разочароваться.
— На что подписался, то и получишь, — понимающе вставил Галкин. И дополнил: — Симметрично.
— Вот именно. То же самое произошло в ее личной жизни. За Катей ухаживали приятные молодые люди, но она опасалась, что за их внешним фасадом скрываются подводные камни, которые скажутся в семейной жизни. Поэтому она вышла замуж за не очень красивого и довольно глупого мужчину, который оказался еще и бездельник. Зато она ничего от него не ждала, а через год без боли, даже с облегчением, развелась. Остался ребенок, сын, который быстро рос и пошел весь в отца, что Катю не удивило, потому что она привыкла, что ей достается все самое худшее. Она говорила об этом Ольге, а Ольга ей отвечала, что, если ей так плохо на работе и вообще в жизни, то надо уйти с этой работы и поменять жизнь. В частности, поискать приличного мужчину для замужества. Но Катя возражала, что если о работе, то, кроме педагогики, она ничего не умеет, а если о замужестве, то мужчина ей наверняка попадется еще хуже предыдущего. «Это моя судьба, — говорила она. — Я училась в самой плохой школе, где никто нормальный не учился. В самом плохом классе. Даже когда я увлеклась волейболом и начала играть в школьной команде, мы всегда занимали последние места. Анализируя окружающее, я скажу тебе больше: я родилась еще и в самой худшей стране, потому что такого климата и такого отношения людей друг к другу нет нигде!»
— Фу ты, ну ты! — патриотично возмутилась Маша. — Прямо уж нигде! Это она в Африке не бывала!
— А ты бывала? — спросил Галкин с дружелюбным ехидством.
— Грамотные, газеты читаем! — отрезала Маша. — Там и СПИД, и голод, и все на свете. Ну, и чего?
— Ольга ей возразила, что она ведь тоже училась в той же школе и в том же классе и даже играла в той же школьной команде, но не теряет бодрого присутствия духа, несмотря ни на что. Катя на это сказала, что есть люди, которые умеют сидеть по уши в грязи и этого не замечать. Ольгу это обидело, но она не подала вида, а скромно заметила, что просто кому-то везет в жизни, а кому-то нет. Катя обиделась: «Ты хочешь сказать, что мне не везет, а тебе везет? В чем это тебе везет, имея не такую уж престижную и вредную работу стюардессы, маленькую квартиру, капризную дочь и малоперспективного мужа?» Ольга с достоинством ответила, что зато она любит и свою работу, и дочь, и мужа. Кате на это нечего было возразить. Ольге было ее жаль и она, как могла, старалась скрасить ее депрессию и одиночество. В частности, приглашала Катю и ее сына на дачу к матери Георгия, своего мужа. Катя охотно ездила, хотя и жаловалась, что у нее аллергия на растительность.
— Когда цветет? — уточнила Маша.
— Нет, когда ее вообще много. Деревья, цветы, трава.
— Ничего себе. Это где тогда жить, где вообще деревьев и травы нет?
— А она в таком месте и живет: двор асфальтом закатан, ни одного кустика.
— Всякое бывает, у меня вот на музыку аллергия, — сказал Галкин.
— Это как? — поразилась Маша. — Чего ты врешь, Галкин?
— Ни капли не вру. Не могу музыку слушать больше, чем пять минут. Потому что я ее тут же запоминаю — дословно. И она у меня начинает в голове играть целый день. Даже голова болит. Поэтому я избегаю, не слушаю. У меня в вагоне даже радиоточка только для объявлений, никакой музыки.
— И пассажиры не жалуются? — спросила Людмила.
— Обычно наоборот, жалуются, когда есть. Люди-то разные, а музыка-то одинаковая. Тыц-тыц, дыц-тыц, — изобразил Галкин эту одинаковую музыку.
— Ладно, что там насчет дачи? — спросила Маши, предчувствуя драматический поворот сюжета. И не ошиблась.
— Был месяц июнь, когда еще цветут вишни и белые облака причудливыми очертаниями наплывают на окрестности, — дала Людмила художественное описание времени и тут же прибавила описание места: — Дача утопала в зелени и белизне, и участок, имеющий шесть соток, казался безграничным и заколдованным пространством. В этом пространстве грустно бродила Катя, почесывая руки и наблюдая, как на них возникает краснота. Ее сын занимался тем, что прятался в кустах, а потом выбегал оттуда и пугал Настю, дочь Ольги и Георгия. Настя убегала, но сын ее находил и опять пугал. Ольга мягко намекнула Кате, что надо следить за поведением сына, но та ответила, что этого урода хоть ругай, хоть бей по голове палкой, ему все равно, поэтому она терпит и ждет, когда он наконец вырастет и уйдет в армию, а может вообще сядет в тюрьму с такими наклонностями. Ольга в тот день была очень занята приготовлением обеда, потому что мать Георгия чувствовала себя плохо и лежала в мансарде, а Катя сказала, что она может помочь, но только испортит, так как всегда все пересаливает, пережаривает, путает пропорции и ингредиенты.
— Прямо как я, — кивнула Маша.
— Будучи занятой, Ольга не обратила внимания на то, что вокруг стало тихо, будто жизнь куда-то на время исчезла. Заинтригованная, она пошла посмотреть и увидела, что набегавшиеся и уставшие дети спят в тени на одеяле. А Катя и Георгий, который занимался поливом грядок из шланга и был из-за жары полуобнаженным.
— Конкретно! — потребовала уточнить Маша.
— Ну в трусах.
— Так бы и говорила.
— Трусы — грубое слово.
— Почему? — удивилась Маша.
— Ну не знаю. Мне так слышится. В общем, — продолжила Людмила, — они стояли и обнимались.
— Вот зараза! — тут же отреагировала Маша.
— Кто? — уточнил Галкин. Ему было искренне интересно, кого Маша считает заразой в данной типовой ситуации.
— Она, кто же еще!
Галкин удовлетворенно хмыкнул.
— Ольга тоже подумала, что виновата Катя, — согласилась Людмила. — Это легко проанализировать. Георгий занимался поливом и был занят, следовательно, она сама его нашла, сама подошла к нему и, возможно, была инициатором. Они не заметили Ольгу, только отпрянули друг от друга, услышав шорох, а Ольга бросилась к дому и там, продолжая готовить обед, лихорадочно обдумывала, как поступить. Она много раз читала и слышала о таких вещах, но впервые оказалась сама в подобной ситуации. Весь день Ольга делала вид, что ничего не произошло. Она смотрела на Георгия и не видела в нем никаких признаков случившегося. В Кате этих признаков было больше, она поглядывала на Георгия, а в машине один раз подмигнула ему через свое отражение в зеркале заднего вида. Несколько дней Ольга раздумывала, а потом решила действовать напрямик. Она встретилась с Катей и сказала ей, что стал свидетельницей ее поступка.
