– Проблем не будет, – перевел Нестеров Любе.
– В каком смысле?
– Во всех смыслах.
Теперь уже Нестеров отвлекся от застолья: он увидел через окно, как Наташа и Нина что-то обсуждают. Наташа, кажется, от чего-то отговаривает Нину, та не соглашается. На плече у Нины дорожная сумка. И вот она уходит из сада, идет по дороге к остановке автобуса.
– Извините, – поднялся Нестеров. – Извини, Джо, я на минутку.
И вышел.
9
Он вышел, Люба осталась наедине с американцем.
– У меня только немецкий со школы, и тот плохой, – сказала она. – Дойч. Айн, цвай, драй, рише, раше рай! Зайт берайт – иммер берайт!
– Джорман? Нет, не знаю.
– Вы кушайте.
– Спасибо.
– Это селедка. Селедка.
– Селедка, – повторил Фрезер.
– Так и научимся понемногу. А другие слова знаете?
– Мало.
Люба показала на стол:
– Стол. Тиш!
– Тиш?
– Нет, это по-немецки. Стол, стол.
– Стол. Тейбл.
– Тейбл. Тейбл, – запомнила Люба и показала на окно: – Окно. Окно.
– Окно. Виндов.
– Виндов? Виндов, виндов. Надо же, пошло дело. Водка! Это – водка.
– Водка, – повторил Фрезер.
– Водка, да. А по-английски?
– Водка.
– Да нет, по-английски! Водка – руссиш. А инглиш как?
– Водка.
– Тоже водка? Ха, не такой уж и трудный язык! – обрадовалась Люба. – Выпьем!
Тут вошел сердитый Суриков и с порога начал:
– Люб, это что за дела? Мы же договаривались, я тебе дрова привезу! А мужики говорят, ты другого кого-то нанимаешь. Я смотрю, угощаешь его! Родной, так не делают! – обратился он к американцу. – Ты откуда такой быстрый? В Анисовке все перевозки на мне, понял? И чужих тут не надо! – И опять Любе: – Аванс дала ему?
– Какой аванс, это же... – Люба замялась. Как назвать – не жених же. – Человек просто в гости приехал!
– Какие еще гости с утра, Люба, не морочь мне голову! – И Суриков перешел от слов к делу: взял Фрезера за грудки, приподнимая: – Пошел, я сказал!
– Василий! – вскрикнула Люба. А Фрезер возмущенно спросил неизвестного человека:
– В чем дело? Кто вы?
И вот теперь вы поймете, как важно всё-таки знать иностранные языки даже в сельской глубинке. Вопрос «Кто вы?» по-английски звучит несколько странно. «Ху а ю?» – вот как он звучит. Теперь представьте, как это звучание прозвучало в ушах Василия, да еще в ушах, извините за неловкость выражения, ослепленных гневом!
– Ху а ю? – прокричал американец, соблюдая достоинство, а Суриков окончательно вышел из себя.
– Гад, напился уже, языком не ворочает, да еще обкладывает меня, зараза! Пошел! – И он потащил Фрезера к двери и вытолкнул его.
– Что наделал?! – закричала Люба. – Это американец!
– Какой еще американец?
– Натуральный! Манеры у тебя, Василий, как всегда: не разобравшись, людей за дверь выкидывать! Человек в гости ко мне приехал – из Америки! Мужики посмеялись над тобой просто!
Сурикову стало нехорошо. Дружба к народам в нем была воспитана с детства.
– Фу, ё... В самом деле, я даже не подумал: кто же это в Анисовке осмелится мне работу перебить? Ну, гады! Да не плачь, верну его сейчас!
И Суриков выскочил из дома.
10
Суриков выскочил из дома. Фрезер ждал его, готовый отразить нападение.
– Извини, напутал я. Я думал, ты насчет дров привезти, понимаешь?
Фрезер ответил по-русски, с трудом находя слова:
– Вы кто? Не надо руки, я могу отвечать!
– Да не сердись, чудак! Я же говорю, виноват! Сейчас мы с тобой на мировую выпьем. Пошли, я угощаю. Да не бойся ты, сказал же. В магазин пойдем сейчас. В магазин, как это по-английски? Ну... Товары, понимаешь? Ладно, на месте разберемся. Пойдем!
– Не очень удобно, я тут... гости, – сказал Фрезер.
– Не пойдешь – я обижусь. У нас так не делают! Я виноват – я должен поставить. Или ты наши обычаи презираешь? Так и скажи! Ты понимаешь вообще по-нашему?
– Да. Мало.
– А для этого, – щелкнул Суриков пальцем по горлу, – много и не надо. Пошли!
Кто бы сумел отказать русскому человеку, который желает угостить и отказ считает оскорблением? Ни американец, ни наш же русский: это ведь стихия!
Люба, вышедшая на крыльцо, ничего не понимала.
– Василий, ты куда его повел?
– Мириться. Не бойся, ненадолго!
И они пошли по улице.
Тем временем Нестеров побежал к своему дому и выехал со двора на машине. Увидев, что Нина собралась в город, он придумал: сейчас предложит подвезти, и, может быть, удастся наконец завязать интересный разговор.
Он подъехал к остановке, выглянул:
– В город?
– Да.
– Поехали!
– У вас гости, кажется?
– Не у меня.
– Но вы там в какой-то роли, разве нет?
– Ни в какой. Без меня всё уладится.
При этом Нестеров посмотрел в сторону села, увидел идущих по улице Василия и Фрезера и крайне удивился. Даже вышел из машины, всматриваясь:
– Это что за ерунда? Куда это он его?
Тут подошел автобус. Спохватившись, Нестеров хотел повторить свое предложение, но Нина уже входила в автобус. Дело в том, что на остановке были еще две анисовские женщины. В отсутствие автобуса Нина не постеснялась бы воспользоваться предложением Нестерова: она девушка современная и предрассудков не боится. Надо в город, человек предлагает подвезти, почему нет? Но когда автобус пришел, это уже выглядит по-другому.
Короче, сорвалось.
С досадой Нестеров обернулся, но и Фрезер с Суриковым куда-то исчезли.
11
Фрезер с Суриковым не куда-то исчезли, а вошли в магазин Шуры Куриной.
Суриков был оживлен и гостеприимен, он заранее решил, что угостит американца так, что тот на всю жизнь запомнит.
Но в магазине оживление его тут же угасло: по неудачному совпадению здесь оказалась Наталья.
– Привет! – не совсем естественно обрадовался Суриков. – А мы вот... Зашли. Это, Джо, Наталья, моя жена, это Шура, продавщица. Хотел ему показать, что у нас всё есть. Не хуже, чем у них. И консервы, и конфеты... И коньяк.
– Коньяк особенно ты ему хотел показать, – догадалась Наталья. – У тебя других дел, что ли, нету? – Она улыбнулась Фрезеру. – Вы извините, но вы человек свободный, а у него семья. – И скомандовала Василию, направляясь к выходу: – Пошли!
