Нестеров постарался высказаться веско:
– Молодой человек, я не знаю, что случилось с этой женщиной, а сейчас меня ждет действительно больной человек. Очень больной.
И он, считая разговор на данный момент исчерпанным, хотел идти дальше. Но Володька, обогнав его, опять встал на пути.
– Считайте, что я тоже больной. Очень больной. А больные за себя не отвечают!
Нестеров бывал в таких ситуациях. Для того чтобы их повернуть в свою пользу, необходимо и время, и некоторый настрой. Ни того ни другого у него не было. Поэтому он сказал:
– Ладно, только быстро!
И они торопливо пошли к дому Клавдии-Анжелы.
По пути Нестеров сказал:
– Самое смешное, что я к этой женщине собирался зайти – не сейчас, конечно. Она действительно уезжает?
– Так в этом и дело!
И вдруг Нестеров остановился. Он увидел возле реки ту самую девушку, чье лицо его так поразило на сеансе. (И показалось, кстати, что именно она своим взглядом отняла у него остатки силы.)
– Это кто? – спросил он.
– Сестра моя, а что?
– Ничего. Вы агрессивны даже по мелочам. Это нехороший знак.
– Я агрессивен? Это вы не видели, как я по-настоящему агрессивен! И лучше вам не видеть, серьезно говорю! И тут вам не светит, тут Вадик есть. Между прочим, большой мой друг!
13
Вадик, большой друг Володьки, о чем он не знал (да и сам Володька об этом узнал только что из собственных слов), в это время недоумевал по поводу Юлюкина, который пришел с просьбой взять инструменты и лекарства и следовать за ним.
– Какие инструменты, какие лекарства? От какой болезни?
Юлюкин мялся.
– Болезнь... Ну как тебе сказать... Народное название у нее есть, но оно... Я его не помню. В общем, на месте увидишь. Со Львом Ильичем неприятность, только ты про это молчи! Понял?
Он окольными путями привел Вадика к клубу, Андрей Ильич впустил их.
– Что так долго?
– Через зады и огороды пробирались, – оправдался Юлюкин. – Народ меня отлавливает – насчет зарплаты. Что-то чуют. Про Льва Ильича интересуются, слышал разговор.
Вадик в это время приблизился ко Льву Ильичу и начал его обследовать.
– Ничего не понимаю. Что это?
– Стол... – начал Андрей Ильич и испугался. – Это... Как там Нестеров говорил? – спросил он Юлюкина.
– Катоническое состояние, что ли...
– Кататоническое, вспомнил! – обрадовался Вадик. – Очень интересный случай!
– И что надо делать в этом интересном случае?
– Не помню. Помню, читал, люди в таком состоянии иногда годами находятся! А бывает – несколько дней.
– Мы и несколько дней не проживем, если зарплату не выдадим, – сказал Юлюкин. – Андрей Ильич, придется из нашей кассы.
– Наша касса другая, у брата – заводская. Да и не в деньгах дело, а вот, – Андрей Ильич достал листы из папки. – Ведомости даже не подписаны! Без подписей и печати выдавать – уголовное дело!
– Ну, печать мы поставим, – сказал Юлюкин. – А вот подпись...
Они посмотрели на руки Льва Ильича.
Андрей Ильич взял ручку и попытался вставить в пальцы Льва Ильича. Удалось. Андрей Ильич обхватил своей рукой кисть брата и скомандовал:
– Ведомость давайте!
Юлюкин поднес ведомость на папке. Андрей Ильич попробовал подписать рукой брата.
В это время раздался громкий стук в дверь.
Ручка прорвала бумагу. Все замерли, будто их застали на месте преступления.
14
Все замерли, будто их застали на месте преступления.
А кто стучит и зачем, узнаем чуть позже, но сначала посмотрим, что происходит у дома Клавдии-Анжелы.
Володька привел Нестерова и, увидев любимую женщину во дворе, закричал:
– Сам признался!
– В чем? – удивилась Клавдия-Анжела.
– Что он на тебя подействовал!
– Это неправда, – сказал Нестеров. – И не признался, и не подействовал.
– Нет, но как? Вы же только что...
– Успокойся, Володя, – сказала Клавдия-Анжела. – Никто ни на кого не действовал.
– Как это не действовал? Его не было – ты тут жила спокойно, он сеанс провел – ты захотела уехать! Факт: он повлиял!
Нестеров спросил у Клавдии-Анжелы (зная, что женщины терпеть не могут прямых вопросов):
– Вы тоже так считаете?
– Ничего я уже не считаю... И на меня влиять бесполезно. Ты вон сколько влиял, – сказала она Володьке, – ну и что? Или Мурзин тот же.
– А что Мурзин? – насторожился Володька. – Тоже влиял? Слушай, а может, он тебя вообще подкупил, а? Чтобы ты на нее подействовал? – спросил он Нестерова, в возбуждении переходя на ты, что ему, в общем-то, было несвойственно: парень, конечно, горячий, но не хам.
– У вас слишком буйная фантазия, – оценил Нестеров.
– Точно! Точно, так и было! – догадка Володьки тут же превратилась в убеждение. – Ничего, вы не скажете – он скажет!
И Володька ушел, а у Клавдии-Анжелы не было ни желания, не сил удерживать его.
А Нестеров остался. Всё равно он потерял время, можно затратить еще несколько минут.
– Только не удивляйтесь, – начал он.
Анжела воскликнула:
– Ого!
– Что?
– Когда мужчина так начинает, явно хочет удивить.
– Не буду отрицать, – сознался Нестеров. – Хотя ничего удивительного в моем предложении нет. Понимаете, я хочу остаться на некоторое время. Отдохнуть и вообще. А вы уезжаете, значит, можете продать дом. Так я бы купил.
– Неужели? Дешево не продам, не надейтесь.
– Договоримся!
– Наличными дадите?
– А какими же?
– Как-то неожиданно... Подумать надо. А вы вчера, когда сеанс был, на меня смотрели?
– Я на всех смотрел.
– Ничего не почувствовали?
– А что я должен был почувствовать?
– Откуда я знаю? В общем, подумаю еще, ладно?
– Подумайте, конечно...
Нестеров видел, что женщина уже согласна, но опасался торопить удачу. Удача ему сегодня важней в другом деле.
В действительности не так всё просто было с Клавдией-Анжелой. Казалось бы, теперь ее решение уехать только окрепнет: вон как удачно складывается, дом хотят купить! Но это ее и насторожило. И это понятно, это по-нашему: вот я, к примеру, собираюсь поменять квартиру, или работу, или жену. Я мучаюсь и сомневаюсь. Я принимаю решение: поменять. И вдруг приходит посторонний человек и говорит: а не поменять ли тебе то-то и то-то? И я, уже принявший решение, начинаю опять сомневаться. Непонятно? Пример проще: я иду и вижу рубль. Я собираюсь его поднять. И тут слышу голос: «Подними!» Ясное дело, я тут же озадачусь: нет ли подвоха?
