Гоша сделался постоянным участником акций. Он наряжал в новогодний убор ель перед чьим-то домом (каждый привез по игрушке, по нитке канители, ель оказалась укутанной в сверкающий наряд в считаные минуты; люди трудились молча и молча разошлись). Он отдавал честь какому-то вышедшему из Министерства Обороны генералу вместе с доброй сотней других участников, причем все были гражданскими. Он был на футбольном матче в белой футболке и красном галстуке среди множества таких же белофутболочных и красно-галстучных болельщиков; на трибунах возник скандал, сути которого Гоша не понял. Он подходил к бочке с квасом у Савеловского вокзала, покупал кружку, нюхал и выливал в близстоящую урну, уже наполненную до краев; продавщица кричала: «Лейте, пожалуйста, меня не напугаешь!» — но было видно, что если она не напугана, то изрядно растеряна. Он стоял на Манежной площади и, задрав голову, внимательно смотрел в небо вместе с сотнями, а потом и тысячами людей; акция была признана одной из самый удачных, так как вовлекла посторонних, ничего не знавших о ней.
А еще на сайте была страница: «Кодекс чести членов ПИР». Самым важным для Гоши был пункт: «Член ПИР должен при любых обстоятельствах доступными и желательно законными средствами защищать свое человеческое достоинство и не позволять подвергать других людей унижению в своем присутствии».
Сегодня Гоша мог гордиться: ему это удалось. Он достойно осадил ворвавшегося в чужое жилище наглеца. Но возмушает уверенность этого хама в своем всесилии. Он грозит расправой, он уверен в безнаказанности своего произвола. Вполне достойный Объект.
И Гоша начал старательно и подробно писать Заявку на акцию медиа-драйверам по адресу infornation@pir.ru, делая упор на то, что за этим частным случаем просматривается нечто общее. На финал он готовил фразу, смысл которой представлял пока туманно, но знал, что она начнется словами: «В лице этого человека мы видим...»
7
Человек неопределенного возраста и пола (при этом все-таки лет тридцати и тембр голоса скорее мужской) произносил разные слова уже довольно долго, но М. М. оставался бесстрастен. Человек назвался Владимиром Ильичом Шацким, адвокатом, представляющим интересы Юрия Ивановича Карчина. Смысл посещения адвоката был ясен сразу: убедить М. М. считать происшедшее мелким недоразумением.
— Юрий Иванович страшно сожалеет, — сказал адвокат, — и надеется на ваше понимание, готов пойти навстречу и учесть ваши пожелания, если они не будут чрезмерными. Ситуация простая, Михал Михалыч: если вы по каким-то причинам захотите довести дело до судебного разбирательства, то максимум, чего вы добьетесь, в чем сомневаюсь, это крошечной материальной компенсации в размере, я полагаю, одной вашей пенсии. Мизер! Если же вы согласитесь на то, чтобы это пустяковое дело закрыть, Юрий Иванович готов на расходы. В разумных пределах, но гораздо больше того, что вы можете получить в судебном порядке. Хватит и на лекарства, если они вам нужны, вид у вас, я смотрю, свежий, бодрый, и на пивко, и на все такое прочее!
М. М. подумал — не над словами адвоката, а над своими мыслями — и задал вопрос:
— А почему Юрий Иванович сам не пришел извиниться?
— Он очень хотел, но безумно занят! У него огромные неприятности, его обокрали, вы же знаете. Это ведь и стало причиной инцидента с вами, и суд данное обстоятельство непременно учтет, гарантирую как юрист! Человек гнался за вором, случайно кого-то толкнул, тут даже и темы-то нет. Состояние аффекта, рынок, скученность. Не удивлюсь, если вам вообще ничего не присудят. А вот судебные издержки могут с вас удержать, а это немалые деньги!
— Оккупанту извиняться не пристало, — негромко произнес М. М. — Если он извиняется, его не поймут такие же, как он.
— Что?
— Ничего, — ответил М. М., не трудясь объяснять прислужнику режима то, что он и так понимает, делая при этом невинный вид.
— Значит, согласны, Михал Михалыч? Огласите сумму, пожалуйста!
— Следовательно, попытка убийства у нас не наказывается?
— Михал Михалыч, давайте говорить здраво! Я вас очень хорошо понимаю: нервное потрясение, ударились головой, но все-таки, если вас из больницы выпустили, сотрясения мозгов нет, следовательно, они у вас соображают! — адвокат при этом раздвинул губы, что означает у человека, произносящего что-либо, веселое и легкое отношение к произнесенному.
М. М. не склонен был разделять веселье адвоката.
— Вы не ответили на вопрос.
— Какой?
— Наказывается ли у нас попытка убийства?
— Михал Михалыч, дорогой, конечно же, наказывается, но это не наш случай!
— Один человек несколько раз бьет по лицу другого человека, а потом швыряет его о землю, это не попытка убийства?
— Михал Михалыч, вы о чем? Я же говорю: Юрий Иванович бежал за вором...
— Вы не ответили на вопрос! Считается ли попыткой убийства, когда бьют по лицу и швыряют о землю?
— Если вас теоретически этот вопрос интересует, отвечаю: не всегда! Это бывает в драке, в ситуации, возникшей в результате недоразумения, явившегося следствием сопутствующих причин, но даже и практически, если вам желательно трактовать так, как вы трактуете, нет главного компонента, который мог бы рассматриваться как основа состава преступления: нет умысла! Объясню на примере: час в пик, метро, одни выходят из вагона, другие входят, тот, кто входит, зацепляет сумку того, кто выходит, не заметив этого. Поезд уезжает, тот, кто остался, обнаруживает пропажу сумки, считает, что ее украли, а тот, кто ее зацепил, видит ее и понимает, что нечаянно — абсолютно нечаянно! — совершил как бы преступление, но которое, однако, не преступление, а стечение казусных обстоятельств!
— А потом?
— Что потом?
— Потом он отнесет сумку в милицию?
— Ну, это от конкретной совести конкретного человека зависит!
— Я согласен, — сказал М. М.
— И отлично! Тогда огласите сумму!
— Я согласен, — сказал М. М., — бывает, что задевают согнутыми и сжатыми в комок отростками верхней конечности...
— Что?
— Кулаком. Бывает, что задевают кулаком по лицу случайно. В том же метро. Но если человек видит лицо другого человека и бьет по нему не случайно, а нарочно, как это будем трактовать?
— Так он думал, что вы вор!
— Вора можно бить без суда и следствия? Бить и швырять о землю, то есть фактически убивать?
— Какой вы, ей богу... Ну, нельзя! Но есть, повторяю, действия предумышленные, а есть непредумышленные!
— Бить вора — непредумышленное деяние? Бьющий не помышляет его бить? У него само это получается?
— Вот! — обрадовался адвокат. — В самую жилу попали, в самую точку! Не он бьет, обида его бьет, гнев, злость, понимаете? В обычном состоянии Юрий Иванович и мухи не обидит!
— Злость и гнев есть объективные субстанции, не зависящие от человека? — спросил М. М.
