И пошел к машине. Хали-Гали, посмотрев на календарь, крикнул ему вслед:
– Да он же за прошлый год!
– А ты на дни недели не смотри, смотри на числа! – посоветовал Корытников. – И все будет правильно! Будь здоров!
9
– Будь здоров! – пел Корытников в машине на мотив гимна из рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда». – Будь здоров! Будь здоров! Будь ты здоров, будь всегда здоров! – И достав огромный, допотопный мобильный телефон, нажимал на кнопки. Услышал ответ, закричал:
– Васильев? Здравствуй, хороший мой! Тебя тарелочки Щекочихиной интересуют? Две штуки. В идеальном состоянии! А Хлебникова второй том из питерского пятитомника? Я помню, что тираж две тысячи! Но с автографом их не две тысячи, согласись! С его автографом! Клянусь!.. Где? Да городок один в соседней области. Я о тебе как раз и думаю, родной мой! Я же знаю, что тебе нужно! Так что – готовь деньги. Много не возьму, а мало дать – сам постесняешься! Будь здоров!
После трудов праведных Корытников подъехал к реке, искупался, расстелил на траве походную скатерть, стал закусывать тем, что у него было. А неподалеку сидел с удочкой Ленька, сын Льва Ильича Шарова.
Корытников залез рукой в портфель, достал оттуда водный пистолет и позвал:
– Эй, пацаневич! Иди сюда!
– Чего?
– Иди, что покажу! Не бойся, пацанидзе!
– А я и не боюсь.
Ленька подошел, Корытников попрыскал из пистолета тонкой струей:
– Нравится?
– Ну.
– У меня еще много чего есть! – похвастался Корытников. – Могу подарить. А скажи, пацаненко, у вас в доме старинные вещи есть?
– Нету. У нас все новое.
– Прямо все?
– Все. И дом новый.
– Неужели? А кто же твой отец?
– Он тут самый главный.
– Тогда ясно. Жаль, что нет ничего старого. Смотри, какой пистоль замечательный!
– Очень надо! – сказал Ленька. – У меня настоящий есть.
– Врать-то!
– Есть, говорю.
– Отцовский?
– Собственный. Ну, то есть нашел.
– Ага, представляю. Ладно, пацанятина, иди лови рыбку.
Ленька не пошел ловить рыбку. Он убежал и через пять минут примчался с чем-то, завернутым в тряпку. Развернул, достал оттуда пистолет:
– Видали?
– Ну-ка, – протянул руку Корытников.
– Нет уж, нет уж! – закричал Ленька, отскакивая.
– Да я только посмотреть. Хорошая подделка, прямо как настоящий.
– Он настоящий и есть! Нате, только осторожно!
Специальность Корытникова была другой, но он сумел понять, что это действительно настоящий пистолет. Он даже понял систему: ПМ, пистолет Макарова. Вытянув свою руку с пистолетом, он полюбовался на нее. Всякий мужчина, который держит оружие, чувствует себя мужчиной.
– Меняемся? – спросил Корытников.
– Еще чего! Отдайте!
– Постой. Все равно тебе он ни к чему. Малолетним ношение оружия запрещено. А ты вот чего, например, хочешь?
– У меня все есть. Отец велосипед купил недавно, восемнадцать скоростей!
– Ну и что? Ну, поехал ты на нем в город, так? А купить ничего не можешь. Денег-то нет у тебя.
– Есть! Четыреста рублей! – ошеломил Ленька Корытникова.
То есть предполагал ошеломить, потому что все сверстники, кому он по секрету говорил о своих накоплениях, умолкали и сопели от зависти. Но Корытников не умолк и не засопел, он лишь усмехнулся.
– Ха, тоже деньги. А вот если добавить пятьсот и сто – будет тысяча. Вот это – деньги! Соглашайся, пацанян!
И Корытников показал две красивые бумажки.
Ленька представил, что будет с друзьями, и не устоял.
Взяв деньги, он смотал удочки, сел на свой восемнадцатискоростной велосипед и умчался: наверно, прятать богатство.
А Корытников лег на траву, раскинул руки и сказал в небо:
– За что же мне так везет? Наверно, за то, что человек я хороший!
10
– Человек он хороший! – сказала Кравцову Синицына, к которой он заглянул и задал мимоходом вопрос о приезжем незнакомце. – Вежливый такой.
– А чего ему надо?
– Ему-то? – Синицына помнила уговор с Корытниковым. – Да так... Стариной интересуется.
– Чем именно?
– Не знаю. У меня ничего не спрашивал. Вышивка, что ли, ему для музея нужна. А у меня нету. Ты бы его самого спросил.
– Спрошу, конечно.
И Кравцов ушел, размышляя, как ему поступить. Ясное дело, это скупщик ценной старины, которая еще кое-где сохранилась по селам. В том числе редкие иконы. В городе он с такими коллекционерами сталкивался и знает, насколько трудно их ухватить за живое. Как правило, у них документы в порядке. Если что купил – так люди добровольно продали. В порядке неформальном, конечно, но закон этот порядок строго не обозначил. К примеру, попросил ты кружку молока у хозяйки, дал ей от щедрости душевной десять рублей. И что – судить ее за эту кружку и за отсутствие в ее хлеву кассового аппарата, чтобы чеки выбивал? Или тебя судить за твою доброту?
Нет, тут дело тонкое. Может, он и не жулик вовсе, а добросовестный работник музея? А если жулик, надо наверняка действовать, брать с поличным – и то по факту явного махинаторства. По следам надо пока ходить, по следам.
11
И Кравцов пошел по следам. И следы привели в дом Кублаковой.
Люба встретила его агрессивно:
– Ничего я ему не продала! С какой стати? Я что, последнюю редьку без соли доедаю?
Кравцов решил слегка слукавить:
– Вы поймите, Любовь Юрьевна! Это дело ваше, конечно. Но у меня подозрения, что он предлагает цены на порядок ниже.
Люба насторожилась:
– Как это – на порядок?
– А так. Вещь стоит десять тысяч, а он предлагает тысячу.
– Вы думаете? Да нет, не похож он на спекулянта. Сотрудник музея все-таки. И расписку взял.
– С вас взял? А вам ничего не дал?
– А мне-то зачем?
– Значит, все-таки что-то продали, – сказал Кравцов с мягкой укоризной.
Люба смутилась.
– Да так, пустяки... Ну, книгу ненужную, старую. А икону – так он меня даже выручил. Она поддельная была. То есть неправильная.
– Это почему?
– Там буквы нехорошие были.
– Какие?
– Ой, я даже не помню... Ин... чего-то инц, что ли...
