Геворкян внимательно осмотрел и столбы, и колодец, и пень, говоря при этом:
– Вы успокойтесь. Худой мир лучше доброй ссоры.
– Ага, худой! – сказала Нюра. – Совсем прохудился!
– Да, вижу ямы от старой ограды, – честно сказал Геворкян.
– Правильно! – похвалила его Нюра.
– Но есть еще ямы, – продолжал Геворкян быть объективным. – Совсем травой заросли. Тоже забор был, но раньше.
– А-а-а! – восторжествовала Липкина. – Съели? Убирайте столбы, сказала!
Нюра обиделась на технолога и от обиды перепутала его фамилию с именем.
– Уходи отсюда, Геворкян Степанович! У тебя младшая дочь школу кончает, конечно, ты теперь за Липкину будешь, она же учительница!
– Как вам не стыдно, Анна Антоновна! – вежливо возмутился Геворкян. – Мою принципиальность все знают!
– А я не знаю! Правильно забор ставим, вот что я знаю!
– Если совет хотите, могу дать. Найдите место, где раньше всего забор стоял, там и ставьте.
– Согласны! – одновременно закричали Липкина и Нюра. И посмотрели друг на друга.
– С чем ты согласна, старая карга? – спросила Нюра.
– А с тем, что забор раньше стоял вот тут! – показала Липкина лопатой.
– А я говорю – тут! – Нюра вонзила мотыгу в землю очень близко от ноги Липкиной.
Та обратилась к людям:
– Все видели? Она ноги лишить меня хотела!
– Языка я тебя лишу в первую очередь! – в азарте закричала Нюра.
– Ну, Нюра! Мне терять нечего! – взяла Липкина лопату наперевес.
Всем стало нехорошо. Но тут Анатолий, глянув вдоль улицы, сказал недовольно:
– Дождались, милиция идет!
Встал и удалился в дом.
Кравцов и Вадик приблизились. Липкина с Нюрой наперебой начали рассказывать участковому, в чем суть разногласий. Соседи помогали – само собой, еще больше запутывая вопрос.
Кравцов терпеливо слушал, а потом спросил:
– Вы лучше скажите, у вас планы земельные есть?
Ни Липкина, ни Нюра на это ничего ответить не могли. Липкина опять начала про колодец и березовый пень, а Нюра про старые ямки, но Кравцов остано– вил их:
– Все ясно. Пошли в администрацию.
5
И они пошли в администрацию. Только Нюра замешкалась, крикнув, что сейчас догонит. Быстро вбежала в дом и сказала мужу:
– Толя, иди сейчас и колоти доски! Готовый забор они не тронут!
Шаров в присутствии Липкиной, подоспевшей Нюры и еще десятка добровольных свидетелей развернул на столе большие листы.
– Вот, значит. Это когда мы кадастр составляли, мы заодно определили, где чье пазьмо. – Кравцову как не местному он пояснил: – Пазьмо, по-нашему, это личная территория.
– Вот она, моя граница! – ткнула пальцем Лип-кина.
– Правильно! Как раз, где забор! – согласилась Нюра, не очень, впрочем, вглядываясь в чертежи.
– Не как раз, а ближе ко мне получилось! – настаивала Липкина.
– Ты протри очки! – посоветовала Нюра.
– А у меня их нету! – похвасталась Липкина.
– Будут! – пообещала Нюра. Шаров поднял руку, требуя тишины.
– Вообще-то надо на местности проверить. Тут масштаб указан.
– Проверяйте, пожалуйста! – сказала Липкина. – Но забор должен стоять, где был!
Тут Нюра рассмеялась и заявила:
– Да он уже там и стоит!
Липкина посмотрела на ее довольное и, честно сказать, не очень привлекательное в данный момент лицо, ибо злорадство никого не красит, и догадалась:
– Ах, паразитство! Не позволю!
Она стремительно выбежала из администрации. Все последовали за ней, а Кравцова окликнул Суриков, который ковырялся в моторе «уазика»:
– Привет, сосед!
И так он это сказал, что Кравцову послышалось в его словах какое-то значение. Поэтому он остановился:
– Привет.
Суриков подмигнул и спросил:
– Ну и как она?
– Кто?
– Учительница?
Кравцов сказал медленно и веско:
– Нехорошо, Василий. Я понимаю, женщины сплетничают. Но ты-то!
– А я не сплетничаю, по-мужски спрашиваю. Нет, Ступин Виталя мужик неплохой. Хоть и важничает, в инженеры выбился, как же! Но она лучше. Так что – не сомневайся!
– Было бы в чем! Нет ничего, Василий! – убедительно сказал Кравцов.
Суриков хмыкнул иронически:
– Конечно, конечно...
Кравцов постоял немного, чувствуя себя довольно по-дурацки, и пошел разбираться с забором.
6
Он пошел разбираться с забором, а забор был уже почти готов, несколько досок только не успел прибить ударно поработавший Анатолий.
– Товарищ участковый! – обратилась Липкина к подошедшему Кравцову. – Это что же? Это самоуправство! Арестуйте его!
– Спокойно! – Шаров достал рулетку. – Начинаем мерить территорию!
Андрей Ильич и участковый промеряли территорию со всех сторон. Шаров писал цифры на бумажке, что-то чертил. И объявил результат:
– Значит, так. По длине оба участка соответствуют планам. По ширине, если смотреть со стороны дома, участок Сущевых получился шире, чем на плане.
– А я что говорю! – закричала Липкина. – Отхапали!
– Зато со стороны обратной, от леса, шире у Марии Антоновны, – заключил Шаров.
– И она еще смеет претензии орать! – возмутилась Нюра.
– Смею! – сказала Липкина. – Мне у леса ширина не нужна, у меня там не растет ничего! Мне ширина вот тут нужна!
– А общая площадь одинаковая получается? – спросил Кравцов.
Шаров глянул на цифры:
– Вполне. Я вот что предлагаю. Мы Анатолию даже помощь дадим. Пусть поставит забор ровно. Чтобы и там, и здесь ширина была одинаковая. То есть в соответствии с планом. Анатолий! Анатолий, ты где?
Но Анатолий, которому надоело заборостроительство, а заодно, кажется, уже и семейная жизнь, продлившаяся недолго, но очень быстро показавшая свою бытовую сторону, стоял на улице, за воротами, с сумкой через плечо, и был у него вид свободного человека.
– Ну вас, – сказал он. – С ума вы тут в деревне сходите!
Нюра опешила:
– Толя, ты что это? И не побыл совсем!
– Вернусь, не плачь, – мужественно ответил Анатолий. – Забор поставил, чего тебе еще? Общий привет!
И пошел прочь. Нюра, конечно, бросилась за ним. Но успела заметить, что Липкина коварно подняла лопату, покушаясь на забор.
