– Соучастие в заведомом сокрытии следов и признаков преступления, совершаемое по сговору, за вознаграждение или без него, будучи...
– Стакан получишь, будучи!
Интеллигент взял Хали-Гали за ноги и стал помогать Голубеву, продолжая размышлять вслух:
– Веками в России интеллигенция и народ были разобщены, но наконец их соединила круговая порука общенационального воровства, беззакония и нравственного нигилизма!
– Шевелись!
10
– Ты шевелись, Володь, ты давай бери чего-нибудь! – сказал Колька Володьке. Они находились в отделе электроники самого большого в Полынске универмага.
Но Володька смотрел на телевизоры без интереса. Был тут и домашний кинотеатр, и он даже работал, показывая на своем огромном экране красочные картинки. Однако Володька не взглянул на него. И в результате сказал:
– Ладно. Я вот что. Я накоплю денег, я приеду к этому жлобу и скажу ему: на, подавись! И посмотрю, какая у него рожа будет!
Эта мысль его развеселила.
И они отправились с Колькой сначала в отдел детского питания, где Колька накупил всяких банок и коробок по списку жены, а потом в отдел джинсов.
Там их было много: и на полках лежали, и на круговых вешалках висели, которые можно крутить.
– Ты что-то не свой размер смотришь, – обратил внимание Володька. – Ты тощее вроде.
– Я для Дашки смотрю, – улыбнулся Колька. – Сюрприз, понимаешь?
– Понимаю.
Володька любил сюрпризы, особенно приятные. Любил, когда ему их устраивали, любил сам устраивать. Поэтому он подумал, что женитьба, в общем-то, не самое плохое дело.
– Размера не понимаю, – сказал Колька. – Надо у продавщиц спросить.
– Они тебе скажут! – Володька был настроен критично по отношению к работникам торговли.
Но Колька все-таки позвал продавщицу. Она была не такая радушная, как девушка из спортивно-охотничьего магазина, но и не такая заносчивая, как молодой человек, обидевший Володьку. Она была никакая.
– А скажите, – спросил ее Колька, – это мужские джинсы или женские?
– Унисекс, – кратко ответила продавщица. Колька хихикнул. В простоте душевной он считал слово «секс» неприличным, почти матерным.
– Это что значит? – спросил он.
– Идут на мужчин и женщин. Размер знаете?
– Размер... – затруднился Колька.
– Ну. Европейский или американский?
– Русский нам вообще-то! – вмешался Володька. А Колька, стеснительно оглядев девушку, сказал:
– Она с вас ростом. И другими местами похожа. Но вы поширее немного.
– Сам ты поширее! – обиделась девушка. – У меня сорок шестой! Значит, у вашей девушки сорок четыре, что ли?
– Она не девушка, она мне жена... Не знаю... Если бы на ощупь, я бы понял, – задумчиво сказал Колька.
– Еще чего, на ощупь! Ну, вы даете, деревня!
– А ты кто, город? – спросил ее Володька, сердясь. – Если город, будь любезна, обслужи клиента по полной программе! Он жене джинсы хочет купить! Имеет право! И деньги есть! Стоит тут, выкорячива– ется!
– Я выкорячиваюсь? – Девушка утратила равнодушие и закричала: – Римма Ивановна! Тут вот безобразничают!
Подошла женщина среднего возраста в белых буклях на голове. Строго спросила:
– В чем дело, молодые люди?
– Сами не знают, чего им надо, а обзываются! – пожаловалась девушка.
– Мы знаем! – возразил Володька. – Только нам объяснить по-человечески не хотят!
Кольке было неловко. Он ткнул наугад в джинсы и сказал:
– Да ладно, я уже выбрал. Вот эти.
Выходя со свертком, он сокрушался:
– Боюсь, маловаты.
– А не надо было хватать что попало. Сам будешь носить тогда.
– Я ей хотел...
– Ладно, надоело мне тут. Поехали знаешь куда? Поехали в ресторан! Мне рассказывали, тут новый открылся: музыка все время, все деревянное, а официантки в передничках, а кроме передничков ничего нет!
– Правда, что ли?
– А вот посмотрим. Поехали!
11
Они поехали искать новый ресторан и нашли его по каким-то приметам, о которых Володьке рассказывали. Они вошли, увидели пустой зал с деревянными резными столами и стульями. Играла тихая музыка, горел неяркий свет. Зал пересекла симпатичная девушка. Она была действительно в расшитом переднике, но кроме передника на ней было все-таки и платье.
А у двери стоял охранник. Он изнемогал от скуки: с момента открытия не появилось ни одного посетителя. Охранник же был человек общительный и любил иногда добродушно пошутить. Вот и сейчас он сказал с деланой строгостью:
– Вы куда, молодые люди?
– К вам, куда же еще? – удивился Володька.
– Минутку. Надпись видели на двери? У нас фейс-контроль.
– А это что? – спросил Колька.
– Очень просто. Фейс – лицо по-английски. Контроль – понятно. Контроль лица то есть. То есть если кто не понравится, имеем право не пускать.
Охранник улыбался. Он хотел немножко напугать этих деревенских парней, а потом, конечно, пустить. Но Володька, к сожалению, не понял его намерений.
– А ты на себя смотрел в зеркало? – спросил он охранника без всякого уважения. – Ты сам никакой контроль не пройдешь!
Он не знал, что охранник считал свое лицо если и не очень красивым, то мужественным. Ему неведомо было, что накануне любимая девушка поссорилась с охранником, сказав ему: «Бандитская твоя харя!» И уж конечно, Володьке не могло быть известно, что он попал прямо в точку: месяц назад охранник был в Сарайске и там его свой же брат, такой же охранник, не пустил в ночной клуб именно по причине фейс-контроля.
Поэтому настроение охранника сразу же испортилось, и он сказал:
– Так. А ну пошли отсюда.
– Я сейчас пойду! – закричал Володька, направляясь в зал. – Чего такое? Я тут хочу пожрать – и буду жрать! Контроль, ага! Стой там и охраняй дверь, чтобы не унесли! Контроль! Ты как называешься вообще? Обслуживающий персонал! Вот и обслуживай!
Но охранник обслуживать не захотел. Он пошел на Володьку, позвав заманчивым голосом:
– Костя! Толик! Идите сюда!
Появились два крепких парня, один в белом поварском халате, другой в такой же, как у охранника, форме.
– Ясно! – сказал Володька. – Сейчас повеселимся!
Как происходило это веселье, неизвестно. Известен результат: Володьку, а затем и Кольку выкинули из заведения.
Володька, садясь в машину и потирая скулу, бушевал:
