Нику повезло больше всех: ему выдали как старбою пистолет. Пистолет был восхитительно тяжелым, черным, волнующе пах оружейной смазкой. Ник великодушно дал посмотреть его всем, не выпуская из своих рук.
Петька, хоть и завидовал, сказал:
– Нет, автомат лучше. Как наставишь, как польешь очередью – и страбынетов нету!
Ник над его словами задумался.
До этого ему предстоящие боевые действия представлялись как-то абстрактно. А тут он впервые увидел мысленно страбынетов, в которых надо будет стрелять хоть и не убивающими пулями, но и не камешками. И в Вика тоже.
Надо бы их предупредить, чтобы не ввязывались, спрятались пока в какой-нибудь пещере.
Но как предупредить? Это ведь надо сделать тайно (БГ вряд ли одобрит его инициативу), а сейчас уже ночь, везде патрули.
Однако Ник чувствовал себя настолько храбрым, что возможные трудности его только раззадорили. Ну и пусть ночь, и пусть патрули. Зато это будет настоящая опасная вылазка в тыл врага.
И он, дождавшись, когда все уснут, тихо вышел из казармы, пробрался вдоль забора к КПП. Там стоял часовой. Вик мог бы пройти, пользуясь правами старбоя, но он не хотел, чтобы об этом доложили начальству. Он лежал в траве у забора и размышлял, как быть. В это время засигналила машина, часовой бросился открывать ворота, Ник тут же вскочил и помчался к проходной. Когда машина проехала и часовой закрыл ворота, Ник был уже далеко от расположения военной части.
Он приблизительно помнил, где находится дом страбынетов. Задача: пройти лесом, подобраться к дому, минуя часовых, если они там есть, прокрасться в дом, разбудить Вика и вывести его во двор для разговора. Сделать это непросто, но Ник чувствовал себя смелым, как никогда, готовым к встрече с любой опасностью.
И опасность не замедлила себя ждать в виде уже знакомых нам Кила Била и Била Кила, которые, как все бездельники, дрыхли до полудня, долго потягивались, раскачивались и приходили в себя только к вечеру, когда у нормальных людей уже кончался рабочий день; это, кстати, всегда дает трусобоям преимущество: граждане, на которых они нападают, уставшие, а трусобои – свежие, выспавшиеся и только что позавтракавшие, если можно назвать завтраком то, что едят во время ужина.
Кил Бил выскочил из кустов слева и закричал страшным голосом:
– У-у-у!
А Бил Кил прыгнул справа и тоже закричал как можно страшнее:
– У-у-у!
Ник ничуть не испугался – он был готов к любым неожиданностям. Про трусобоев, которые водятся в лесу и в пещерах, ему уже рассказывали, он знал, что это за типы. И решил проучить их. Он весь затрясся, закрыл голову руками (внимательно посматривая из-под рук) и закричал:
– Не надо!
– Чего не надо? – с любопытством спросил Кил Бил, желая узнать, чего, в самом деле, боится малыш, чтобы этим самым его и напугать.
– Ничего не надо! Не трогайте меня.
– Ишь ты! – сказал Бил Кил. – Не трогайте меня! Это с какой такой стати? Всех трогаем, а тебя не трогать? Чем ты лучше других? А? Я тебе так скажу: ты много о себе думаешь. Мы тебя накажем. Выбирай, что тебе сделать? Подвесить тебя вверх ногами и так оставить?
– Не надо!
– Это почему? – удивился Кил Бил.
– Это вредно! Кровь прильет к голове. Я умру!
– Ну и что? – спросил Бил Кил, искренне не понимая, какая беда в том, если какой-то пацан умрет. Мало ли на свете пацанов. Зато им с Билом Килом будет весело.
– Хорошо, – сказал он. – Тогда мы тебя разденем и привяжем к дереву. И пусть тебя съедят комары!
– Не надо!
– И это не нравится. Ладно, – покладисто сказал Кил Бил. – Тогда третий вариант: зароем тебя в землю по самую голову. С руками. Чтобы откапываться нечем было.
– Не надо! – канючил Ник, изображая перепуганного малыша.
Кил Бил рассердился:
– Привередливый какой! Ничего ему не надо! Нет уж, давай выбирай: подвесить тебя, привязать или закопать?
– Не хочу!
– Ну, тогда мы сами решим. Что будем с ним делать? – спросил Кил Бил своего друга.
Билу Килу не хотелось копать землю или раздевать мальчишку, который наверняка будет брыкаться, поэтому он выбрал наименее трудоемкое:
– Подвесить!
– Согласен!
И Кил Бил вытащил из кармана веревку.
– Боюсь! – завопил Ник.
– Это хорошо, – одобрил Кил Бил. – А сейчас будет еще страшнее.
И он скорчил зверскую рожу.
Тут Ник вытащил пистолет. Он стоял с пистолетом и улыбался.
– Игрушечный! – уверенно сказал Бил Кил.
– Точно! – согласился Кил Бил, но при этом сделал шаг назад.
– Чего же ты? – спросил Ник. – Давай, связывай меня, подвешивай.
– Очень надо, – сказал Кил Бил. – Мы пошутили. Мы всегда так шутим.
– А я не шучу! Так. Прислоняй его к дереву! – указал Ник стволом на Била Кила. – И привязывай. Быстро!
И Ник для острастки выстрелил вверх.
Кил Бил тут же подскочил к приятелю и начал привязывать его к дереву.
– Не очень старайся, оставь веревку для себя! – приказал Ник.
Кил Бил послушно оставил, и Ник этой веревкой привязал и его, держа Кила Била на прицеле и внимательно следя за тем, чтобы тот не попытался выхватить у него пистолет. Но тот, похоже, даже и не думал об этом.
– Отдыхайте! – попрощался с ними Ник.
– А как же мы? Кто нас развяжет? – взывали трусобои.
– А зачем вас развязывать? – ответил Ник.
И пошел своей дорогой, не оглядываясь.
Через некоторое время он увидел сквозь деревья забор и крышу дома страбынетов.
Подкрался, то и дело останавливаясь и прислушиваясь.
Было тихо.
Он взобрался на забор, осмотрелся. Во дворе никого. Ник перелез, спрыгнул, пригнувшись, побежал к дому. В доме было темно.
Ник осторожно взошел на крыльцо, тронул дверь. Она оказалась не заперта (у страбынетов просто не нашлось замка и засова, чтобы ее запереть), Ник открыл ее и проскользнул в дом. Тусклый свет еле-еле освещал окружающее.
В доме теперь не было комнат для каждого, как раньше, только для Аньки и Таньки выделили каморку с занавеской, все спали на самодельных деревянных нарах, сооруженных вдоль стены. Вик спал с краю. Ник начал пробираться туда. Вдруг чья-то голова поднялась и уставилась на него. Ник тут же потянулся, зевнул, изображая, что он выходил и вернулся, чтобы продолжить спать.
– Это ты? – спросила голова.
– Я-у-а-уа! – ответил Ник измененным голосом, продолжая зевать.
