Вик подошел к Петьке и сказал:
– Извинись.
– С какой стати? За правду не извиняются!
– За то, что подглядывал.
– Я не подглядывал! Я просто в окно посмотрел! Смотрю: надо же, ухватил ее и…
Петька не договорил: Вик ударил его кулаком по скуле. И с удивлением посмотрел на свой кулак. Ему показалось, что кулак сам поднялся и ударил, без ведома Вика.
Петька выкатил глаза, приоткрыл рот и смотрел на Вика так, словно не мог поверить, что тот его стукнул. Он даже спросил для верности:
– Ты меня ударил, гад?
– Ударил, – подтвердил Вик. – Будешь еще глупости говорить – еще ударю.
– Да я тебя… – задохнулся от возмущения Петька. – Я тебя в порошок сотру! Я тебя с землей сровняю! Я тебя закопаю, понял? Я тебе все уши оторву! Я твой глаз на пятку натяну и моргать заставлю! Я твои кишки на руку намотаю! Тебе не жить, понял? Я тебя об коленку переломлю!
И долго он еще перечислял, что сделает с Виком, и, однако, ничего не сделал. Заметив, что Васька над его словесными выпадами посмеивается, Петька перенес гнев на него:
– А ты чего лыбишься? Смешно ему! Ты видишь, что со мной делается? Я раньше его сразу уничтожил бы, а теперь не могу! Я заразился!
– Странно, – заметил Эдька, спокойно наблюдавший за ссорой малышей, – что Вик хоть и больной, то есть трусливый, а по физиономии тебя съездил все-таки.
– Да он от трусости! Был бы он смелый, он бы предложил подраться честно, а он исподтишка ударил, сволочь!
– Неправда, не исподтишка, – сказала Анька. – Но и не очень смело, тоже верно.
– Мы есть будем или нет? – подал голос Шустрик.
И страбынеты отправились в столовую необычным порядком: открыто, без намерения грабить. Увидев их, поварихи и повар тут же пришли в боевую готовность, схватив половники и разделочные доски. Но страбынеты смирно вошли, смирно расселись за столами.
Не веря своим глазам, поварихи потащили на столы завтрак. Вика пугали в день его прибытия к страбынетам обязательной манной кашей и овсяным киселем без сахара, но оказалось, что в меню, по крайней мере сегодняшнем, не было ни каши, ни овсяного киселя, а был омлет, были хлопья, тосты, джем, масло, чай и кофе с молоком, сок, фрукты – все довольно пристойно и даже вкусно.
Позавтракав, начали обсуждать положение.
– Надо идти к Страхову и потребовать, чтобы он дал нам противоядие, – сказала Анька.
– Не даст, – тут же возразил Васька. – Они с БГ над нами эксперименты проводят, зачем они будут собственный эксперимент портить? Вы заметили, Страхов стабилизатор перестал нам колоть. И осмотра сколько уже не было!
– Может, все не так плохо? – спросил Димка. – Я, например, ничего особенного не чувствую.
– Ага, а кто в пещере кричал «Мама, мамочка»? – напомнил Сашка.
– В какой пещере?
– В водяной! Когда мы с водопада упали. Ты рядом со мной барахтался и орал: «Мама, мамочка!»
– Все орали.
– Я не орал.
– Потому что боялся захлебнуться. Ты же плавать не умеешь.
– Я?
– Ты!
Сашка, не вынеся оскорбления, бросил в Димку абрикосовой косточкой. Тот увернулся, крикнув:
– Ну ты, урод! Полегче!
– Видите, видите! – тыкал в него пальцем Сашка. – Раньше бы он в меня тоже бросил, а теперь только ругается. Все ясно, мы больные насквозь!
– Ты за себя говори! – обиделся Петька.
Страбынеты продолжали спорить, а Вик поглядывал то на Аньку, то на Таньку и размышлял, кто из них может оказаться дочкой профессора.
Может ею быть Анька?
Вполне. Очень уж она уверенная, чувствует себя всегда хозяйкой положения – как будто у нее есть какая-то подстраховка. Только что сказала о противоядии. Термин, который не все знают и не все помнят. Врачебный термин. Похожа ли на Страхова? Трудно сказать. У Страхова из-за бороды, усов и очков лица не видно. И еще плюс в пользу этой версии: если имя Ина прочитать наоборот, получится Ани. Почти Аня. Есть о чем подумать…
А может быть дочерью Страхова Танька?
Тоже может. Почему? Хотя бы потому, что она болеет самофобией, то есть боязнью самой себя (хотя в последнее время у нее эта болезнь, кажется, заметно поубавилась). Доктор Страхов придумал отправить ее к сверстникам, чтобы ей было повеселее. И потом, дочь профессора, зная, что ее кто-то может попытаться обнаружить, постарается быть незаметной. Анька – лидероманка, она стремится быть на виду, а Танька к этому не стремится.
Тут размышления Вика и споры страбынетов были прерваны какими-то звуками.
Они прислушались.
– Стреляют! – сказал Васька.
– И все ближе! – заерзал на стуле Шустрик.
Если бы они не были заражены страхом, они, конечно, помчались бы посмотреть, кто стреляет, зачем, нельзя ли как-то принять участие. Но теперь им было не стыдно пугаться, и они испугались.
Только Эдька сохранял хладнокровие.
– Никакой паники! – приказал он. – Будем укреплять дом!
Война. Победоносное отступление
Матвей Унциферов оказался дельным полководцем. Он предположил, что войска Бешеного Генерала вот-вот должны сделать вылазку. Значит, к этому нужно приготовиться. Отобранного у патрулей оружия было недостаточно, поэтому Унциферов распорядился смастерить пращи, луки, арбалеты, пики. Любострахи под его руководством окружили расположение военной части ямами-ловушками, прикрытыми ветками и травой. В одной из пещер устроили склад продуктов и вещей первой необходимости – на случай, если придется отступать: эта пещера тогда будет последним рубежом обороны.
Но самым трудным оказалось мобилизовать население, состоящее почти поголовно из боян, а бояне, как вы помните, означает – люди, которые БОятся НЕ успеть, не сделать, не соответствовать тому, чему принято соответствовать. В этом и заключалась проблема: инициативная группа, направившая к Унциферову делегацию, на следующий день засомневалась в правильности своей инициативы. Они сомневались, как и прочие бояне, чему правильнее соответствовать – настроениям бунта или настроениям противоположным: может, не надо бунтовать, заниматься своим делом и все как-нибудь обойдется? Надо учитывать и то, что они, не получив привычной дозы стабилизатора, чувствовали себя крайне неуверенно, страх у них обострился.
Тут пронесся слух об эпидемии. Как он возник, кто его распространил, неизвестно. Может быть, это было сделано не без участия БГ в целях создания паники. Напуганные бояне шепотом передавали друг другу новость: в больнице Страхова кто-то подхватил сильнейший вирус страха и этот вирус уже распространяется с ужасающей скоростью. Но были и те, которые утверждали: нет, не вирус страха, а вирус смелости. И заражают им людей нарочно – чтобы они потеряли осторожность и бросились с голыми руками на войска, на пули и гранаты.
