И Вик громко сказал:
– А ну хорош ржать! Как маленькие совсем! Даже смотреть противно!
Это вырвалось у него невольно, но при этом очень искренне и очень веско. Страбынеты вдруг и в самом деле почувствовали себя глупыми и маленькими и перестали бугагакать. Только Димка-послушнофоб еще досмеивался.
Анька коротко глянула на Вика – с благодарностью. И тут же села опять на подоконник. А Эдька никакой благодарности не чувствовал. Наоборот, он был раздосадован, что за него вступился какой-то малец.
Он придумывал, что бы такое сказать или сделать, чтобы, выражаясь по-взрослому, восстановить статус-кво. Но в это время послышались удары, треск: кто-то ломал забор и пытался открыть ворота.
– А у нас ни оружия, ничего… – тоскливо сказал Шустрик.
– Интересно, с какой стати на нас вообще нападают? – возмущенно спросила Анька.
– Ни с какой, – сказал Вик. – БГ веселится. Хочет всех в плен взять.
– Будто мы тут и так не в плену! – удивился Васька.
– Что вы сидите, как эти? – спросила Танька. – Будем защищаться!
– Как?
– А как получится! – И Танька схватила камень из груды, которую страбынеты заранее натаскали для защиты.
– Может, они не сумеют забор сломать? – с надеждой предположил Шустрик.
Но нападавшим боюпам этого и не понадобилось.
Дело в том, что за минуту до их штурма Петька, вдоволь насмеявшийся, отлучился в туалет. Он страшно напугался, услышав удары, а потом крики:
– Откройте, хуже будет! Стрелять начнем!
И тут же раздался первый выстрел (его услышали и страбынеты).
Петька, на ходу застегивая штаны, выскочил из дощатого строения и побежал к воротам.
– Не надо! – закричал он. – Не надо стрелять, я сейчас открою!
Он с усилием отодвинул большой деревянный засов и распахнул ворота.
– Только вы не подумайте, – торопливо сказал он, увидев вооруженных страбытов-боюпов, – я не предатель, я просто боюсь. У нас все боятся, мы все зараженные.
– Вперед! – закричал Ник.
Храбрые боюпы бросились к дому.
Они с ходу попытались выломать дверь, но она оказалась крепкой, и ее чем-то приперли изнутри.
Тогда побежали к окнам, и тут Мишка получил камнем в лоб. Камень был небольшой, а лоб у Мишки крепкий, но все равно – больно и обидно. Мишка вскинул автомат и закричал:
– Сейчас перестреляю всех!
– Не бойтесь, не будут они стрелять! – успокаивала страбынетов Танька, метясь в Женьку, который не счел нужным уклоняться от броска какой-то девчонки и напрасно сделал – Танька угодила ему прямо в нос, откуда немедленно потекла кровь.
– Откуда ты знаешь? – спросил Вик.
– Я так думаю! Не с ума же генерал сошел, чтобы стрелять в детей!
– Так не он стреляет, а они! – показал Вик на страбытов.
– Тем более, детям боевых патронов не дают!
– Ошибаетесь! – выкрикнул Лешка и прицельно выстрелил – так, как стреляют в фильмах солидные воры в законе, демонстрируя свою меткость. Он выстрелил в банку из-под газировки, которая стояла на лавке возле дома. И наверное, не попал. Лешка разозлился, подбежал ближе и еще выстрелил. Банка не шелохнулась. Он подошел вплотную, приставил дуло. Выстрел – банку смело, но не пулей, а потоком воздуха.
– Ха! У них патроны холостые! – обрадовался Шустрик.
И в боюпов полетел град камней.
Они побросали бесполезные автоматы и стали отбиваться чем попало.
Перестрелка камнями, палками, щепками велась с переменным успехом. Пострадавшие были с обеих сторон, но у боюпов их было больше – они находились на открытом пространстве.
Пришлось отступить к забору, а потом к беседке, где Ник наскоро провел военный совет.
– Так, – сказал он. – Они обнаглели. Но это не страшно. Они чем бросаются? Камнями. Откуда у них камни? Запаслись. Но ведь не может же быть так, чтобы они у них не кончились! Поэтому мы сейчас сделаем вид, что опять нападаем. А сами будем увертываться от камней, чтобы они их все побросали.
– Будто мы раньше не увертывались, – заметил Валерка.
– Лучше надо увертываться! Вперед!
И боюпы опять пошли на приступ.
Они бегали перед окнами, кривлялись, дразнились, время от времени сами кидали чем-нибудь, но главная их задача была вызвать на себя огонь, заставить страбынетов израсходовать запас камней. И похоже, к тому шло: камни из окон летели все реже и реже. А потом и вовсе перестали лететь.
– Ага! – закричал Федька. – Нечем кидаться?
И он нарочно встал перед окном, приплясывая и как бы приглашая страбынетов кинуть в него.
– Ура! – закричал Ник. – На штурм!
Боюпы опять стали ломиться в дверь, полезли в окна.
Дверь неожиданно распахнулась, на крыльцо выскочил Эдька и резкими движениями смахнул с крыльца Мишку, Никитку и Женьку.
А Валерку, Ника и других пихали из окна палками.
Тогда Ник вновь приказал отступить в беседку.
Опять стали совещаться.
И тут Мишка, который, даже находясь в состоянии активных действий, не мог избавиться от привычки думать на посторонние темы, вдруг сказал:
– Не понимаю.
– Чего ты не понимаешь? – спросил Ник.
– Ты нам что сказал? Что мы от тебя заразились смелостью. Так?
– Так. Вы вон как воюете! – похвалил товарищей Ник. Но товарищи, вопреки его ожиданиям, не приосанились и не покраснели от удовольствия, они трогали свои синяки и шишки, шмыгали разбитыми носами. Мишка продолжил.
– Хорошо. А они, – он кивнул в сторону дома, – заразились от твоего брата страхом, так?
– Ну.
– Вопрос: почему они так храбро защищаются?
– От трусости! – уверенно сказал Ник. – Они боятся попасть к нам в плен.
– Да? И начали бросать в нас камни, когда еще не знали, что у нас холостые патроны? Какая-то это странная трусость.
– Вот именно, – вытер Лешка нос, из которого все еще сочилась кровь.
– И что ты хочешь этим сказать? – спросила Машка Мишку.
– Ничего. Я просто думаю.
– Надо не думать, а напасть всем сразу – и смелее! – распорядился Ник.
– Ага, щас прям! – ехидно отреагировал Лешка.
Ник решил напомнить о дисциплине:
– Не «щас прям», а» так точно, товарищ старбой»! И встань, когда с тобой разговаривает старший по званию!
– Да иди ты! – огрызнулся Лешка. – Раз я смелый, то я никого не боюсь. И тебя тоже. Старбой, выдумали тоже глупость.
