Нет. Беспартийный.
Кто не верующий, тот коммунист, — сказал бородатый. — Ты коммунист. Ты должен всё вытерпеть ради идеи. Я выжгу тебе пятиконечную звезду, а потом серп и молот.
Что-нибудь одно, что-нибудь одно! — закричала лежащая женщина.
Рядом с ней валялось сломанное весло, хороший увесистый обломок. Глядя искоса на этот обломок, Неделин всё высвобождав и высвобождал руки.
Видит Бог, я этого не хотел! — сказал небу добродушный бородач и сунул погасшую ветку в костёр.
Убей его! — истерично завопил человек без гитары. — Отомсти ему за наши муки! Кровь за кровь! Грех за грех!
Женщина, заподозрившая в Неделине шпиона, смотрела на пятно ожога. Ждала.
Добродушный бородач с печальным и строгим лицом сердобольного судьи поднёс огонь к животу Неделина. И в этот момент Неделин, наконец, освободил руки. Но они затекли, их надо было незаметно размять. Он сказал:
Постой. Минутку. Я сейчас спою песню. Про мушкетёров. Хорошо спою, громко.
Поздно!
Я расскажу анекдот. Очень смешной. Очень тонкий. Английский анекдот.
Пусть расскажет! — закричала лежащая женщина.
Ну-ну, — сказал бородатый. — Послушаем.
Вот такую историю расскажу я вам , джентльмены, — начал Неделин. — Шёл я однажды домой по некой тёмной стрит и увидел лягушку. И она, представляете, говорит: «Сэр! Мне холодно и бесприютно на улице! Возьмите меня с собой!» Я, джентльмены, всем известен любовью к животным. Я взял её, принёс домой и посадил в коробку в углу кухни. «Не будете ли вы так добры, сэр, — сказала она, — дать мне кусочек сыра и стаканчик вина?» Я дал ей сыра и вина и, пожелав спокойной ночи, отправился спать. Среди ночи послышались прыжки, лягушка вскочила ко мне в постель и жалобно сказала: «Сэр! Я замёрзла на кухне, мне там холодно и одиноко! Пустите меня к себе!» Я не мог отказать, и вдруг она превратилась в прелестную молодую обнажённую женщину. И тут вошла моя жена, приехавшая раньше времени из нашего родового поместья. И вы думаете, джентльмены, она всему этому поверила?
С этими словами Неделин бросился к веслу, схватил его и первым делом обрушил на голову добродушного бородача. Тот схватился за голову, но не упал. Неделин ударил его ногой по болезненному месту, бородач закричал и повалился. Человек без гитары вскочил, побежал, споткнулся, упал, удар весла пришёлся ему по спине. Удар плашмя, звучный. Лежавшая женщина хохотала, ничего не понимая, ей казалось, что шутки продолжаются, а другая женщина начала дико верещать, Неделину пришлось отвесить ей несколько пощёчин. Добродушный бородач, кажется, не был покалечен, он лежал и снизу испуганно, трезво смотрел на Неделина. Неделин поднял весло.
Убью, если кто двинется!
Держа весло в одной руке, свободной рукой он подобрал давешние неудачно украденные штаны и майку, запихал их в полиэтиленовый пакет, вытряхнув из него пучки зелени, туда же положил найденную у костра еду: хлеб, колбасу, две бутылки минеральной воды.
Я из тюрьмы сбежал, суки, — сказал Неделин. — Я вас замочу, если вы тронетесь. Слыхали? Сидеть тут до утра, никуда не уходить. Иначе я вас потом найду и всем кишки выпущу. Чего лыбишься? — заорал он на бородатого, который вовсе не лыбился, а морщился от боли. Но Неделин не принял это во внимание и для острастки ударил его ногой в живот, а потом, перевернувшегося, в спину. А человека без гитары — ногой же, в лицо, с удовлетворением увидев, как потекла кровь из носа. Хотелось что-то сделать на последок, и Неделин, взяв щепку из костра, поднёс к бороде бородатого, держа над ним весло.
Не бойся, — сказал он. — Я только подпалю. Чтобы помнил.
Бородатый закрыл глаза, губы его дрожали, красивые румяные губы среди русой мягкой, волнистой, наверное, льняной на ощупь и наверняка любимой женщинами волосни. Волосы тихо затрещали, сворачиваясь, словно убегая от огня. Бородач дёрнулся — огонь достал до живой кожи.
Вот так-то, — сказал Неделин.
Он ушёл не спеша лишь тогда, когда, по его предположениям, у костра не могли слышать его шагов, пустился бежать и бежал долго, пока не выбился из сил, тогда упал, лёжа открыл зубами бутылку с водой, выпил её всю, судорожно двигая горлом. Напившись, встал. Оделся и пошёл дальше, решив поесть потом, на рассвете. Впрочем, как ни странно, чувство голода уже исчезло.
Под утро он увидел множество лодок под навесом. Забравшись под одну из лодок, заснул; небо уже светлело сквозь щели в борту лодки.
Проснулся он от странного шума, вскочил, ударился головой, покрутил ею. не сразу сообразив, где он и что с ним. Выглянул. Шёл дождь. Ливень.
Он всегда любил дождь. Стоял у окна и смотрел. Улица пуста, но всё же изредка появляются люди, которые не имеют возможности переждать дождь. Вон женщина под зонтом спешит. Может, у неё заболел ребенок, она спешит за лекарством. Или она сама врач и торопится к больному. Или это неотложное свидание, последний шанс, он ждёт её ровно в три часа дня, значит надо прийти именно в три, пусть знает обязательность её характера, ее верность. А вот пьяный поплёлся, которому не страшны ни дождь, ни буря. А вон юноша и девушка стоят в подъезде, юноша шутя выталкивает девушку под дождь, она вскрикивает, смеётся и обижается на шутника. В это время у Неделина возникало неизбежно то, что можно назвать чувством дождя. Это не уютное удовлетворение от того, что ты дома, в тепле и сухости, это не чувство открытия: природа, о которой ты давно забыл, вдруг напомнила о себе громом неба, и ты с радостью вспомнил о ней, подошёл и посмотрел в окно: небо, деревья тучи, струи дождя Мир велик, жизнь прекрасна. И т. п. Это у Неделина — было чувством тревоги, желанием куда-то пойти, поспешить куда-то, где его встретят испуганными и весёлыми криками, переоденут в сухое, усадят пить чай, скажут: «Спасибо, что ты пришёл, мы так ждали!» Однажды не выдержал этой тоски и засобирался, а время было неурочное, не вечернее, когда выход можно было объяснить необходимостью обязательной прогулки, и дождь был редкостный для Саратова — густоливневый, уже ручьи потоками потекли по улицам, уже радостная пацанва выскочила побегать по этим ручьям, не боясь тёплого дождя, и на вопрос жены Неделин ответил: «Мне срочно нужно. Меня ждут». «Кто?» — с усмешкой спросила она. «Тебе какое дело?»
Он почти бежал по двору, зная, что она смотрит в окно. Но бежал и по улице, без ее наблюдения, — были ведь и другие люди, которые тоже глядели на него из окон, сочувствовали ему, сопереживали, задавались вопросом, куда спешит этот встревоженный человек, завидовали ему. А он шёл никуда — и дошел до троллейбусной остановки. Подъехал троллейбус, двери открылись, пассажиры в освещённом сухом уютном салоне посмотрели на него, будто приглашая к себе просохнуть, согреться, поехать с ними, но Неделин остался сидеть. Троллейбус не дождался, закрыл двери, уехал. Дождь перестал. Неделин вернулся домой вымокший до нитки, счастливый от сознания выполненного долга.
Глава 17
Он разделся и выбежал из-под навеса, бегал по берегу под дождём, ринулся в море, упал в тёплую воду, долго плескался, плавал, потом вернулся под навес, сел на лодку и стал есть колбасу с хлебом, запивая минеральной водой. Оглядел окрестности. Окрестности были пустынными, только метрах в двухстах высилось здание с буквами наверху: «Горный утёс». Какой-нибудь профсоюзный санаторий. Что ж, для отдыхающего вид у него вполне подходящий.
