— Так кто? Наш советский контрразведчик, прошедший подготовку в ГРУ. Куда там ихним американским суперменам! На самом верху сидит и контролирует, подготавливая спасение планеты. На государство не разменивается. Мелочь? Не, глубины не обнаружил. Нормальный боевичок. Хотя развитие персонажа наблюдается. Это да… Из никчемного превратился в серьезного человека. Коррумпированную власть сверг и сам в кресло начальника уселся. Вот это по-нашему. Прийти, не разбираясь в обстановке, все поломать и начать учить туземцев. Очень натурально. Башни подозрительные, но это как раз допущение, вокруг которого и развивается сюжет. Один раз вставлен фантастический элемент. Остальное в лучшем виде. Только какая это фантастика? Я на это насмотрелся вблизи. Взаимоотношение более развитого общества с туземцами. Он решил, все закончилось? Там еще кровищи ожидается по колено. Не всем понравится новый путь, а без оболванивания недобитки полезут толпами. И словами не остановить. Пулеметами придется.
— И где выход?
— Не наше дело лезть в чужие разборки. Вообще ничье. Пусть сами разбираются. Вмешательство всегда провоцирует ответную реакцию. И чаще всего ненависть.
— Сильные всегда будут вмешиваться в дела слабых.
— Поддержать одну сторону против другой — почему нет? Но не воевать за них и не устанавливать своих порядков.
Так, меня понесло в политику, понял Сашка. Совершенно не к месту. И резко свернул:
— Короче, гораздо интереснее не про человека с суперспособностями, бесконечно спасающего мир, а, не выходя за определенные рамки, попытаться изобразить обычное для заданных условий общество. И в нем недовольные. Они всегда есть, при любой власти. Собственно, очень наглядно показано. Если государство сильное, никакие выродки его не опрокинут. И вмешательство со стороны может породить, кроме большой крови, еще и непредсказуемый эффект. А то никакой радости: изначально пришелец всех на голову выше и всезнайка. Еще и его откровения выслушивают, разинув рот, на любом уровне. Ерунда. Даже реально смыслящие в технике тех времен не всегда способны договориться. У каждого свое представление и знания об уровне возможности. Мало ли, ведали еще когда о применении вольфрама для бронебойных снарядов или обедненного урана в броне. Сделать на том уровне производства не могли. Пытались, и это не тайна. Получили пшик. Выпуск вольфрама минимальный, а замена на другие материалы дает отсутствие пробиваемости. То есть массового производства не выйдет, хоть принеси чертежи пороха на тарелочке с золотой каемочкой. Всему свое время, и уровню промышленного развития тоже. Послали бы умника крайне далеко с его откровениями. Так что все это игра в поддавки. Нам выдается огромный бонус, неизвестно за какие заслуги. В следующий раз непременно в прошлое провалится ПЛ с ядерным боезапасом или полк истребителей. Чего мелочиться, всех разгоняем без малейших усилий.
— «Терминатора» наверняка смотрел и не возмущался!
А ведь смотрел, и сто пудов в прокате не крутили. Где ж видел? А, не принципиально. Главное, прекрасно понял. Зря он об этом. Ничего общего.
— Литературу необходимо сравнивать с литературой, — убежденно возразил Сашка. — Фильм с фильмом. Абсолютно разные вещи. В кино главное — картинка. Зрелище. Там куча вещей, зависящих от режиссера. Как пошел, как произнес, как показал состояние. Абсолютно не нужен длинный монолог с объяснениями. Рука дрожит, жадно хлебает воду из банки, предварительно выкинув засохшие цветочки. Все. Нет в Союзе человека, не сообразившего причины. Зато в книге никто не будет сообщать: взял стакан, налил кипяток, добавил заварки, положил две ложки сахара, размешал. Все это подразумевается. Читатель сам легко додумает подробности. Абсолютно разные искусства. Поставить по книге фильм — он за редчайшим исключением всегда хуже. Чего-то не хватает. Я иначе себе представлял. Не сюжет — людей, обстановку. Мешает. А книга по фильму — вообще фуфло. Там беспрерывно ложечкой чай мешают. Выкинуть — останется треть и потеряется напряжение. А читать про количество ложек с сахаром скучно.
— А есть на свете достойное твоего просвещенного внимания чтение?
Сашка поколебался и, мысленно плюнув через левое плечо, полез в сумку под столом. Вытащил папку и протянул Титаренко.
— Ого, — сказал тот, извлекая отпечатанные листки, — страниц пятьдесят. Еще и через машинную распечатку. В конторе отвернулись?
Сашка постарался изобразить смущение.
Кто ж позволит официально распечатывать левые тексты в бухгалтерии. А вдруг антисоветчина какая! Распечатывающее устройство имелось в единственном экземпляре в кабинете главбуха. Баба она была приятная, и даже просить не потребовалось. Просто вышла и ничего про его не слишком законные действия не знает. Было еще одно у начальника госпиталя, но там, кроме размножения приказов и инструкций, ничего не производилось и запиралось под амбарный замок. А в отдел кадров он пока свободного прохода не получил. Там шибко бдительный товарищ окопался — ему по должности положено.
— Это не мое, — поспешно отперся Сашка на подозрительный взгляд. — У каждого своя война. Он сопровождал колонны, а нас выбрасывали с вертолетов на пути караванов по конкретным наводкам. Потом уже приходила бронегруппа или опять на вертушки.
А спроси его о подробностях, подумал капитан Титаренко, ничего не вспомнит. И ведь уверен в сказанном. Странная все-таки история. Для комедии. Хотя ничего смешного не наблюдается.
— И все равно. Это жизнь, — убежденно заявил Сашка. — Наша обычная солдатская жизнь. Он Афган видел через прицел, а не стрелочки на карте в кабинете. Не газетная фигня. Не чушь о комдиве, пожимающем руку и отечески называющем рядового «сынком». И не дурь о прослезившемся командире, отдающем последнюю сигарету.
Титаренко недовольно поморщился на зазвонивший телефон и, не вставая с дивана, взял протянутую трубку.
— Хирургия. — Молча выслушал и, глянув на Сашку, согласился: — Есть такой. Пусть подождет. — Небрежно кинул назад на рычаги и сообщил: — Валяй на проходную. К тебе гость заявился. Не забыли товарищи.
Глава 5
Встреча с прошлым
Вертухаи сразу махнули, пропуская, стоило назвать фамилию. Им было не до него. Решался животрепещущий вопрос — выпить сразу или погодить до казармы. Хотелось сразу, но опасно. Могли офицеры унюхать. На лицах были написаны тоска и страстное желание срочно смениться. И фраза, пойманная краем уха на выходе, нисколько не удивила. Знакомые признаки. Это кто ж такой щедрый обнаружился…
У ворот КПП на щегольском дембельском чемоданчике, обитом кожей, сидел хорошо знакомый тип в позе тоскующего мыслителя. Прямиком из снов примчался. Полный набор — ушитая парадка, офицерские сапоги (не ширпотреб голимый), зеленый берет не по уставу, но очень по-дембельски, на затылке, вместо положенной пограничникам фуражки. Приказом верховного командующего по ПВ СССР закреплено в виде важнейшего признака для частей специального назначения. А вот кокарда неуставная, специально старательно гнутая. За такие штучки Соколовский бил кулаком, распрямляя прямо на бестолковке.
