– Ведь, кроме вас, у меня больше никого нет, – пожаловалась она Степану и Лаврентию, в который раз уже обнимая обоих и чуть не плача от радости.
Известие о том, что не удастся послужить на море отечеству, была принята экипажем спокойно. Большая часть команды теперь уже не была русской, так что тоска по родине не беспокоила этих людей. А русские тоже довольно равнодушно отнеслись к тому, что придется уходить и в открытом море искать свою удачу и свою судьбу. Степан и раньше знал, что море обладает такой притягивающей силой: оно манит человека, зовет его все дальше и дальше в неведомые края.
– Куда же теперь? – за всех собравшихся спросил Ипат. – Коли Москве наша служба неугодна, то, стало быть, мы теперь – люди вольные?
– В Новый Свет, – ответил Степан решительно. – Там новый мир, там просторы.
– А доведешь? – неуверенно спросил Агафон. – До Нового Света, чай, далеко?
– За морями, за океанами, – добавил Демид. – Эх, не видать мне больше родного дома!
О родном доме Демид страдал с самого начала, но теперь всем вдруг в его голосе показалось, что говорит он о родном доме скорее по инерции. Его тоже постепенно затянула жажда морских странствий и приключений.
– Много ты дома не видел! – весело сказал почти совсем поправившийся Фрол, стоявший с завязанной рукой в сторонке. – Охота тебе всю жизнь за женину юбку держаться! А в Новом Свете мы тебя на принцессе женим!
Все засмеялись. Больше других радовались баварцы – Франц и Альберт. Само собой так все сложилось, что они теперь попадут туда, куда с самого начала стремились. Вот так удача!
– Но сначала – на греческий остров, – твердо заявил поморский капитан. – Я обещал умиравшему греку. Помните Димитрия Кордиоса? Так вот: сначала нужно исполнить обещанное и найти его сестру. Так что сперва – греческий остров, а сразу уж затем – в Новый Свет.
И, оглядев собравшихся, скомандовал:
– По мачтам! Поднять паруса!
Плавание началось весело. У команды было приподнятое настроение: закончились дни ожидания неизвестно чего, и впереди лежали новые дороги и новые возможности. Ветер дальних странствий дул в паруса.
Стоя на капитанском мостике, Степан полной грудью вдыхал свежий ветер Варяжского моря и глядел на то, как ловко члены его команды научились исполнять его команды. Да и сам он уже ощущал в себе силы стать настоящим капитаном. Раньше такого не было. Не случайно Агафон задал свой вопрос: а доведешь? Еще месяц назад Степан замешкался бы с ответом…
Скрипели канаты, гудели паруса, и бриг, чуть раскачиваясь на крутой осенней волне, шел по ветру.
Свободный от работы Фрол, выбравшись на палубу, пробовал научиться играть на своей любимой балалайке левой рукой…
Мрачен был только Лаврентий. Его что-то мучило с того момента, как он ступил на палубу «Святой Девы». Сначала Лаврентий ничего не сообщал, а лишь ходил по кораблю, словно принюхиваясь. По лицу его Степан видел, что нечто тревожит колдуна. Но не торопил его, потому что знал – не пришло еще время расспрашивать, пока Лаврентий сам не разобрался со своими предчувствиями.
– Не нравится мне, – наконец, сказал колдун. – Здесь что-то случилось. То, что случилось – нехорошее. И оно не прекратилось…
Пояснять свои слова колдун отказался. Лишь его лицо час от часу становилось все тревожнее. Он внимательно присматривался к членам команды, заглядывал в глаза, касался как бы невзначай рукой. Люди тоже заметили неладное в поведении Лаврентия, стали его испуганно сторониться. Кому охота стать объектом внимания колдуна?
– Ингрид, – изрек Лаврентий в конце концов, приблизившись к Степану так, чтобы никто больше не мог его слышать. – С Ингрид что-то не в порядке. Она боится нам рассказать.
– Что рассказать? – не понял Степан. – Уж от Ингрид-то мы с тобой ведь не ожидаем подвоха, так?
– Так, – согласился колдун – Но тем не менее от нее исходит волна страха и чувство вины. И здесь не обошлось без черных сил.
– Хаген? – одним словом выразил свою тревогу Степан.
Лаврентий кивнул, а потом пожал плечами.
– Не уверен, – ответил он. – Но если на нашем корабле побывали черные силы, то надо полагать, что без Хагена дело не обошлось.
Тень проклятого капитана Хагена с его заклятием, с его коварным волшебством снова нависла над Степаном. Что же случилось? Каким образом Хаген настиг их и что он сотворил? Конечно, они с Лаврентием никогда и не сомневались в том, что капитан Хаген будет им мстить, и в том, что его заклятие – не пустые слова. Но казалось, что не так-то просто будет зловещему Хагену исполнить обещанное. И вот…
Впрочем, допрашивать Ингрид не пришлось: девушка будто почувствовала, что развязка близка, и прибежала сама. Уединившись с Лаврентием и Степаном в капитанской каюте, она попросила выслушать ее.
На Ингрид теперь не было лица – она была бледна и очень сильно встревожена.
– Я виновата, – сказала она. – Я ужасно виновата, но ведь я ни о чем не догадывалась. Я не хотела вас предавать!
Она побледнела еще сильнее и зарыдала. Лаврентий подошел к ней и взял за руку, надеясь успокоить. Но от его прикосновения девушка затряслась еще сильнее, и одним порывистым движением вскочила и бросилась к нему на грудь. Спрятав голову на груди у колдуна, словно это была ее единственная защита, Ингрид призналась в том, что совершила ужасный проступок.
– Вечером вы уплыли на лодках в Ивангород, – рассказала она. – А уже утром к нашему бригу подошла рыбачья шхуна. Там было несколько рыбаков. Простые люди из Або. Это ведь мой родной город, и поэтому мне было приятно увидеть земляков.
Рыбаки со своей шхуны окликнули и предложили купить у них рыбы.
– Улов очень уж велик, – объяснили они. – Не дойдем до гавани. А рыба хорошая, и отдадим за гроши.
Ингрид знала, что с рыбаками такое случается. Шхуна может по нескольку дней впустую забрасывать сети и потом вернуться домой ни с чем. А бывает наоборот: сети полны рыбой, и с таким грузом не дойти до дома – приходится продавать встречным судам задешево.
«Отчего не купить? – подумала девушка. – Цена ничтожная, а надо же чем-то кормить команду. Тем более что людей на борту сильно прибавилось».
К тому же ее тронуло то, что шхуной командовала женщина – редкое явление. Ингрид сама уже давно была единственной женщиной на борту брига, так что для нее неожиданностью было увидеть даму в таком же положении. Хозяйка шхуны была боевая и очень общительная. Она забралась на борт «Святой Девы» и посочувствовала Ингрид.
– Трудно женщине одной в окружении мужиков, – говорила она. – Да еще если мужа нет. Бедная вы моя, тяжко вам приходится.
Осведомившись о фамилии Ингрид и о том, что они из одного города, рыбачка расчувствовалась.
– Я ведь была знакома с вашей матерью, – заявила она жалостливо. – До чего была замечательная и красивая женщина. Все на нее засматривались, особенно в молодости. Жаль, что так рано умерла, бедняжка. Как же вы так давно не бывали дома? – спросила она у Ингрид, чье сердце тронула эта встреча. – Не тоскуете по родной земле?
