Книга Авианосцы адмирала Колчака, страница 20. Автор книги Анатолий Матвиенко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Авианосцы адмирала Колчака»

Cтраница 20

Отступали русские неорганизованно. От пулеметной стрельбы вдогон на висленском льду полегло не менее батальона, столько же осталось в германских окопах — хлебнувших хлора или погибших в рукопашной, да два десятка выживших отравленных попали в плен. Но они перекололи бригаду и около батальона соседей!

Среди жертв хлора похоронная команда нашла тело в форме русского генерала. Если страшная гибель тысяч пехотинцев привнесла смятение в солдатские ряды, то здесь задумались командные чины. В кайзеровской армии на передовой воюют офицеры не выше майора, остальные управляют. Русские нарушили все правила и победили.

После корабельного артобстрела, хлора, атаки безумцев и работы полевых гаубиц собранная под Данцигом армия атаковала вполсилы. Пара захваченных на восточном берегу плацдармов не продержалась долго — туда снова полетели снаряды с линкоров, а затем ударили мобильные резервы русских. Корпус ландвера, назначенный наступать с прусской стороны, сложил оружие, предрешив тем самым судьбу Кенигсберга.

В германском Генштабе отдавали себе отчет, что после весенней распутицы можно прорваться в Восточную Пруссию и вернуть ее, для этого перебросить еще войск с Западного фронта, а к Балтийскому заливу направить гораздо большие силы флота открытого моря, дабы не допустить повторного поражения. Но к тому времени Кенигсберг неизбежно падет. Стратегическая ценность района после безжалостного хозяйничанья русских станет близкой к нулю: повальная депортация германского населения и заключение его в лагеря в Закарпатье — наглядное тому свидетельство.

Пока германские штабные стратеги двигали линейки по картам, втыкали в них острые циркули, пачкали цветными линиями и всячески издевались над безответными на бумаге русскими дивизиями, в Лондоне произошли незаметные пока события, довольно круто поменявшие ход войны.

Начиная с ноября четырнадцатого года на столичных приемах засверкала новая звезда — русская баронесса Ольга фон Врангель, вздорная и ветреная блондинка лет двадцати пяти. Она не любила о себе распространяться, говорила лишь, что муж много старше ее; они расстались.

Британские кавалеры обозвали русскую an exotic prize (экзотический приз) и открыли сезон охоты. Какие бы ни были у нее отношения с супругом, сам факт наличия такового есть гарантия отсутствия хлопот — никто не обвинит в совращении девственной леди. Да и случись беременность, в первую очередь отвечает законный муж, как бы далеко он ни находился от жениных прелестей во время зачатия.

Ольга флиртовала охотно, но не пускала никого ближе четко установленного рубежа обороны. Увы, чересчур далекого от вожделенной цели. Джентльмены заключали пари, тратили несметные суммы, пытаясь произвести впечатление, — тщетно. Глядя на их усилия, русский посланник в Лондоне посмеивался: направь они толику растраченной амурной энергии на войну, британцы маршировали бы уже у здания Рейхстага.

В январе счастье, кажется, улыбнулось юному сэру Энтони Идену из замечательной графской семьи, члены которой назывались одним из столпов Консервативной партии. Несколько намеков, взмахов ресницами, тайное послание, переданное суровым бородатым мужиком вида KAZAK, и Энтони удостоился свидания… Первого в его жизни настоящего свидания с настоящей взрослой и ослепительно красивой женщиной!

Впрочем, самого главного опыта, о котором втайне вожделел будущий граф, не случилось. Как и не прозвучало, что подобное невозможно в дальнейшем. «Вы же понимаете, сэр, я не такая, как многие предпочитают считать», — заявила баронесса. Замужняя женщина вдалеке от супруга может легко быть скомпрометирована, оттого обязана остерегаться неосторожных поступков. Разве что любовь — страшная вещь, иногда она толкает на самые необдуманные порывы… В общем, за тот вечер юноша услышал несколько «да», означавших твердое «нет», столь же решительное «нет», под которым подразумевалось «возможно да, но не сейчас», и десятки других слов, могущих значить все что угодно — от далеко идущих намеков до цен на мандарины в Шанхае. Вдобавок красотка не слишком хорошо владела английским и, не смущаясь, списывала на это любые свои обмолвки. Даже Yes и No могла перепутать!

Русский акцент, считавшийся многими в лондонском свете неэстетичным, казался сэру Энтони завораживающим. После второй подобной встречи, когда юный джентльмен удостоился чести поцеловать не только перчатку, но и узкую полоску кожи над ней, он пропал с потрохами, готовый продать душу дьяволу, а семью в рабство на плантации ради минуты с обожаемой баронессой!

Опасаясь за репутацию недотроги, Ольга взяла с Энтони честное благородное слово джентльмена никому и ни при каких обстоятельствах не говорить об их встречах. Юный сэр прекрасно это понимал. Отправленный на стажировку из Оксфорда помощником к министру иностранных дел Артуру Бальдурфу, он также не хотел огласки связи с дамой, подданной дружественной, но все-таки иностранной державы. Хотя до дрожи в коленях юноша страдал от невозможности бросить небрежно в клубе: «Вчера, во время нежного рандеву с леди фон Врангель…» Пожалуй, не менее чем от неутоленного желания близости.

Выделяемые Идену средства без остатка ушли на подарки и украшения. Он влез в долги, а вскоре с ужасом узнал о порочной страсти своего предмета обожания. Баронесса страдала неуемным карточным азартом.

Ее партнеры собирались по вечерам в уединенном особняке на окраине Лондона и сидели там до пяти утра. Ольга учила Энтони разным премудростям, коими владела в совершенстве, позволяла следить за игрой, однажды разрешила сыграть с ней в паре. И успех не заставил себя ждать! Первые значительные деньги, легкие да вдобавок полученные от слияния душ и разумов с любимой женщиной, окрылили, просто вознесли к небесам! Нет нужды говорить, что вместо отдачи долгов сэр Иден купил очередное украшение из бриллиантов и гранатов. И был вознагражден — страшно сказать — поцелуем в лоб!!

Трагедия случилась через неделю. Они проигрывали, повышали ставки, делали их уже в долг, ошибались. В шестом часу утра вышли к авто в туманную сырость, особенно противную, когда на улице около нуля. А внутренняя температура молодого Энтони опустилась до антарктической. Он едва разбирал, куда ставить ноги.

— Don't worry, my honey! [6] — утешила Ольга. — Деньги — тлен, главное — чувства.

Этого «тлена» срочно требовалось двадцать тысяч фунтов стерлингов. Как кавалер и истинный джентльмен, сэр Иден написал расписку от собственного имени, не имея ни малейшего представления, откуда взяться у него подобной сумме.

Заспанный и расстроенный, он отправился в Форин-Офис на Кинг Чарльз-стрит, кое-как отбыл канцелярскую повинность и на пути домой был остановлен ирландцем из числа удачливых ночных партнеров, сопровождаемым двумя уголовными типами.

— Деньги с собой?

— Помилуйте! — испуганно и как-то по-овечьи проблеял юноша. В отличие от распространенного английского животного, с него абсолютно нечего было стричь. Он испуганно огляделся по сторонам. Неподалеку прогуливается бобик. А толку звать констебля? Стоящие перед ним джентльмены в своем праве, в кармане рыжего картежника расписка на двадцать тысяч. Ежели захотят убить или избить, для этого дела есть темные подворотни.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация