* * *
Рубеж вновь пылал.
Станция Н-болг системы Доргаут преобразилась. Опыт, полученный морфами в битве за Нерг, был осмыслен и учтен ими в полной мере. Теперь по орбите вокруг планеты величественно плыла неприступная гибридная конструкция. Издали обшивка огромной станции выглядела пегой, покрытой наплывами и наростами. Хонди восстановили ее, но во влажных глубинах среди резких запахов правили отнюдь не они.
Миллионы хондийских рабочих были заняты строительством армады космических кораблей. Они трудились без устали, погибали от истощения, но им на смену приходили новые и новые неразумные особи, рожденные в инкубаторах, подчиненные воле Ц’Остов.
Здесь и сейчас зарождалась сверхцивилизация существ, стряхнувших оковы условностей и ограничений. Морфы, агрессивные по природе, как будто очнулись от тысячелетнего сна, осмотрелись удивленно и брезгливо.
Надменные эшранги, плодовитые хонди, благородные умры, влюбленные в космос алгиты, звенги – непревзойденные и неутомимые изобретатели, цихриты – обретшие самосознание биороботы, пытающиеся найти свой собственный путь во Вселенной, небольшие анклавы людей, все еще хранящие память о Земле, – все они были приговорены служить морфам либо сгинуть. Ц’Осты собирались взять от каждого лучшее, ассимилировать не только гены, но и любые полезные достижения иных космических рас и расселиться по звездным системам, оставляя жизнь только тем, кто полезен или нужен в данный момент.
Случилось то, о чем Егор Бестужев пытался сказать Айлоне. Судьба цивилизаций изолированного, брошенного армахонтами сектора служила наглядным примером того, что ждет сотни миров обитаемого космоса в недалеком будущем, когда строители межзвездной сети окончательно сойдут со сцены истории, а созданная ими система сдерживания рухнет.
* * *
Этот день стал судьбоносным.
В системе Доргаут произошло два события.
Во-первых, внезапно заработали Врата Миров, лишенные энергии по решению морфов.
Питание на них подали из системы Фаллукс. Цихриты, однажды взломавшие межзвездную сеть, не хуже других понимали угрозу, исходящую от Ц’Остов Доргаута. Они привели два боевых корабля армахонтов и с их помощью активировали Врата через открытый со стороны Фаллукса гипертоннель. Активность генераторов пробоя метрики пространства не прекращалась ни на секунду. Флот, состоящий из кораблей эшрангов, хонди и умров, выходил из гиперкосмоса, перестраиваясь для грядущего сражения.
Угроза, исходящая от морфов, вновь объединила цивилизации сектора, но вряд ли сводные силы могли победить в грядущей схватке. Станция Н-болг, отреставрированная и усовершенствованная, выглядела устрашающе. Сотни хондийских крейсеров окружали ее, готовясь отразить нападение, десятки тысяч фаттахов роились в космосе.
Эшор мрачно расхаживал по командному отсеку, удрученно поглядывая на экраны, куда транслировалось изображение с передовых эмширов, ведущих разведку.
Его возвращение в иерархию клана Эшр можно охарактеризовать как шаг «из огня в полымя».
Он вырвался с погибающей планеты, чтобы встать во главе обреченного флота пяти цивилизаций.
Локационные системы флагмана транслировали на боевой мостик обработанные результаты сканирования, формируя образ неприступной космической крепости, окруженной сонмищем прикрывающих ее кораблей.
«Это будет последняя битва», – невольно подумал Эшор, и шерстка на его загривке встала дыбом.
Два боевых корабля армахонтов, управляемые цихритами, выставили силовой щит, прикрывая Врата Миров, защищая прибывающие корабли.
Гипертоннель работал десять часов, пока последний из транспортов не вышел в трехмерный континуум.
Четыре с половиной тысячи боевых единиц. Все, что удалось собрать в рамках еще действующих отрезков межзвездной сети.
Эшор смотрел на армаду объединенного флота, но не испытывал душевного подъема, скорее он ощущал обреченность, понимая: победа возможна, но она и есть – приговор.
Немногие выйдут из битвы, а те, кто выживет, уже не смогут созидать или воевать.
Эшор прожил трудную, неоднозначную жизнь. Он повидал многое и отчетливо понимал: каким бы ни был исход сегодняшней битвы, она станет закатом космической эры. И победителей, и побежденных ждет падение в пропасть регресса.
Но решение было принято.
«Если сегодня нам не удастся разгромить морфов, – думал он, – то цихриты уничтожат программное обеспечение всех без исключения Врат Миров. Сеть, построенная армахонтами, обратится в прах, и цивилизации начнут все с нуля, вновь развиваясь в границах своих солнечных систем, пока не найдут способа путешествовать через гиперкосмос.
Возможно, та будущая, далекая, гипотетическая сейчас эпоха станет лучше? Может, мы все изменимся, пройдя собственными путями развития? Запомним падение величайшего содружества, и наши потомки создадут новое, но более справедливое и надежное мироустройство?»
Эшор не пытался заглянуть в будущее. Оно никогда не наступит, если мы проиграем битву.
«Морфы, – он отдавал им должное, – сверхсущества. Вкусив плоды победы, они уже не остановятся. Никогда. Их экспансия будет долгой, кровавой и всепоглощающей».
Врата Миров закрылись. Их источник энергии иссяк. Теперь на ближайшие сутки путь к отступлению был отрезан.
Эшор ожидал прибытия еще одного корабля, но тот должен был появиться к финалу битвы. Он станет последней надеждой для немногих, кто выживет в схватке с морфами.
* * *
В диаметрально противоположной Вратам точке эклиптики системы Доргаут, где миллиарды лет беззвучно скользят по орбитам сцементированные льдом каменные глыбы, внезапно началось формирование удивительного явления.
Воронка, пронизанная сеткой энергетических разрядов, казалась чернее, чем мрак.
Несколько секунд она стремительно росла, вращаясь, захватывая огромный объем пространства, порождая беззвучные вспышки, – астероиды превращались в потоки излучения, едва соприкоснувшись с искаженной метрикой пространства.
Еще немного – и призрачный свет, зародившийся в эпицентре воронки, вдруг начал принимать нечеткие очертания огромного рукотворного объекта, затем в границах сияния произошел стремительный процесс материализации.
Уцелевшие астероиды сошли со своих орбит, словно пространство упруго деформировалось.
Семисотметровая конструкция, скупо очерченная габаритными и навигационными огнями, вышла из гиперкосмоса. Ее основу составляли две полусферы, объединенные цилиндрическим телом. Корпус космического корабля бугрился надстройками. Семь ниш, расположенных по периметру вращающейся цилиндрической части, уже не пустовали: в них крепились боевые модули, демонтированные со станции Н-болг.
Порты плазменных батарей были открыты, лазерные и кинетические системы вооружения приведены в боевую готовность.
