– Ничья поимка такого не стоит. Я поглядела на него:
– В обычных обстоятельствах – согласна, но в тот момент
Пискари пытался меня убить, и мысль о помощи демона показалась мне разумной.
– Ага, разумной. Чертовски глупой она была, – буркнул
Дженкс, явно убежденный, что если бы он со мной там был, дело бы не дошло до
таких крайностей. Может, он и прав.
С ощущением как с похмелья я откусила кусок печенья. От его
сухости у меня проснулся голод и одновременно затошнило.
– Спасибо тебе за помощь, – сказала я, сметая крошки. –
Он бы меня уволок, если бы ты ничего не предпринял. Ты скоро оправишься?
Никогда не видела, чтобы кто-нибудь так быстро перекидывался.
Он наклонился вперед, поставил рюкзак у ног. Глаза его
смотрели на дверь, и я знала, что он хочет уйти.
– Плечо болит, но все будет нормально.
– Ты прости, что так вышло. – Я доела первое печенье,
взялась за второе. Оно будто начинало во мне петь. – Если тебе что-нибудь будет
нужно, ты только скажи. Я у тебя в большом долгу, я знаю, как это больно. В
прошлом году я за три секунды из ведьмы становилась норкой. Два раза за одну
неделю.
Он с шипением втянул воздух, на лбу появились морщины.
– Ой-ой, – сказал он, уважительно на меня глянув. Я
улыбнулась, чувствуя, как во мне растет теплота:
– Ага, не до шуток было. Но знаешь что? Наверное, это
был единственный раз, когда я была худая и в норковой шубе.
Он улыбнулся едва заметно: – А куда вообще уходит лишняя
масса? Осталось только одно печенье, и я заставила себя съесть его медленно.
– В какую-нибудь лей-линию. Он кивнул:
– Мы так не умеем.
– Заметила. Из тебя чертовски большой волк получается,
Дэвид.
Он улыбнулся шире:
– Знаешь, что я тебе скажу? Я передумал. Если даже
захочешь заняться страхованием, не обращайся ко мне.
Дженкс опустился на пустую тарелку, и мне не приходилось
вертеть головой, чтобы видеть их обоих.
– Вот был бы номер, – фыркнул он. – Могу себе представить
Рэйчел в сером деловом костюме, с кейсом в руке, волосами в пучок и с очками на
носу.
Я засмеялась – и тут же судорожно закашлялась, обхватила
себя руками. Приступы кашля трясли все тело, горло вспыхнуло огнем, потом
появилась боль в голове, взрывающаяся при каждом движении. Болтающийся на шее
амулет от боли мало помогал.
Дэвид заботливо потрепал меня по спине. Боль от плеча
пробила амулет, и живот скрутило судорогой. Со слезящимися глазами я отвела
руку Дэвида прочь. Вошла Кери, тихо хлопоча, поставила чашку чая и положила
руку мне на плечо. Ее прикосновение успокоило спазм, и я, тяжело дыша,
позволила ей положить меня на подушки, которые она подставила мне сзади.
Наконец кашель отпустил меня, и я посмотрела ей в глаза.
Затененное лицо осунулось от тревоги. Из-за ее спины глядели
Дженкс и Дэвид. Мне не нравилось, что Дэвид видит меня в таком состоянии, но
выбирать не приходилось.
– Выпей чай, – сказала Кери, протягивая мне чашку и
вкладывая ее в руку.
– Голова болит, – пожаловалась я, отпивая слабый
настой. Это был не настоящий чай, а что-то из цветов и трав. Мне бы чашечку
того кофе, но не хотелось ранить чувства Кери.
– Чувствую себя, как перееханное машиной дерьмо, –
сказала я.
– И выглядишь как перееханное машиной дерьмо, –
подтвердил Дженкс. – Пей чай.
Отвар был безвкусный, но успокаивал. Я сделала еще глоток,
сумела улыбнуться Кери.
– М-мм… отлично, – соврала я.
Она выпрямилась, явно польщенная, взяла умывальный таз.
– Выпей все. Не возражаешь, если Кизли завесит твою
дверь одеялом, чтобы прекратить сквозняк?
– Это будет отлично, спасибо, – сказала я, но она не
вышла, пока я не сделала еще глоток.
Ее тень растворилась в коридоре, и я скривилась.
– Совершенно безвкусное пойло, – шепнула я. – Почему
все полезное так невкусно?
Дэвид глянул на пустую дверь, на льющийся в нее свет. Дженкс
приземлился ему на плечо, когда он расстегнул рюкзак.
– Есть у меня тут кое-что такое, что может помочь, –
сказал Дэвид. – Мой прежний партнер на эту штуку молился. Всегда просил, если
переберет накануне.
– Тьфу! – Дженкс метнулся вверх, зажимая рукой нос. –
Сколько ты туда дури натолкал, Джонни Яблочное Зерно?
Дэвид хитро улыбнулся:
– О чем ты? – спросил он с невинным взглядом карих
глаз. – Ничего незаконного. Чистая органика. И без углеводов даже.
Знакомый пряный запах дури заполнил комнату, и я не
удивилась, когда Дэвид вытащил целлофановый пакет с застегивающимся верхом. И
узнала название: «Вулфс хед органик».
– Вот, – сказал он, вынимая у меня из руки чашку и
ставя ее на прикроватный столик.
Встав так, чтобы не видно было из коридора, он всыпал мне в
питье добрую столовую ложку порошка. Глянув на меня оценивающим глазом, добавил
еще чуть-чуть.
– Попробуй теперь, – сказал он.
Я вздохнула. Почему мне все пытаются впихнуть какую-нибудь
гадость? Мне только и нужно сейчас, что сонные чары или, может, этот непонятный
аспирин капитана Эддена. Но у Дэвида был такой полный надежды взгляд, и запах
дури манил сильнее запаха роз, так что я мизинцем помешала порошок в чашке.
Растертые листья погрузились в жидкость, окрасив ее чуть ярче.
– А что мне в этом толку? – спросила я, делая первый
глоток. – Я же не вервольф.
Дэвид положил пакет в рюкзак и застегнул молнию.
– Толку? Не очень много. У колдунов метаболизм не
настолько быстрый, чтобы это действовало по-настоящему. Но мой прежний партнер
был колдуном и говорил, что ему помогает с похмелья. И вкус будет получше в
любом случае. Он встал, собираясь уходить, и я сделала еще один глоток,
согласившись с его аргументами. Челюстные мышцы расслабились, а я даже не замечала,
что стискиваю зубы. Тепло и мягко чай с дурью скользил в горло, оставляя
смешанный вкус яблок и супа с ветчиной. Отпускало завязавшиеся узлами мышцы,
как после стопки текилы. Я вздохнула, потом, ощутив легкий вес приземлившегося
на руку Дженкса, посмотрела на него.
– Привет, Рэйч! Живая?
Я улыбнулась и сделала еще глоток.
– Привет, Дженкс. Весь искришься.
У Дженкса лицо потеряло выражение, а Дэвид посмотрел на меня
вопрошающе, застегивая пальто.
– Спасибо, Дэвид, – сказала я и услышала, что говорю медленно,
аккуратно и низким голосом. – Я у тебя в долгу.
– Сочтемся. – Он поднял рюкзак. – Береги себя.
– Обязательно. – Я выпила залпом половину чашки, и
жидкость потекла вниз, согревая тело. – Прямо сейчас мне уже не так плохо. И
это хорошо, потому что завтра у меня деловое свидание с Трентом, и если я не
пойду, начальник его охраны меня убьет.
