Поднявшись, я побрела в кухню, чувствуя, что щеки у меня
похолодели, а ноги – как резиновые. Услышав звук льющейся воды, я замерла.
Алгалиарепт стоял у раковины, наполняя чайник, и закопченная медь блестела бусинками
конденсата.
– Добрый вечер, Рэйчел, – улыбнулся он мне ровными
зубами. – Надеюсь, ты не возражаешь, если я чай сделаю? Нам много чего надо
сделать до восхода солнца.
Боже мой! Я совсем об этом забыла.
Глава 23
– Черт! – выругалась я, пятясь обратно. В святилище.
Если я доберусь до святой земли, он до меня не дотронется…
Тяжелая рука упала мне на плечо, и я дико завизжала.
Развернувшись, полоснула его ногтями по лицу, оно расплылось туманом, и я
метнулась, когда разжалась хватка у меня на плече. В тот же миг он ухватил меня
за лодыжку и рывком повалил.
– Пусти! – заорала я, хлопнувшись на пол, и ударила его
свободной ногой.
Он с размаху приложил меня о холодильник. Длинная его
физиономия приобрела изголодавшийся по солнцу цвет, красные козлиные глаза
горели энтузиазмом. Я кое-как поднялась, и он бросился на меня, сцапал рукой в
белой перчатке и встряхнул так, что зубы лязгнули, потом толкнул, и я
приземлилась у кухонного стола как тряпичная кукла. Извернувшись, я прислонилась
к столу спиной, тараща глаза, сердце колотилось с бешеной скоростью. Дура,
дура, какая же я дура!
– Если ты еще раз побежишь, я объявлю, что ты нарушила
наше соглашение, – сказал он спокойно. – Я тебе предупредил, пожалуйста, беги.
Это так все упрости-ит…
Я встала, дрожа, опираясь для равновесия на стол.
– Изыди, – велела я. – Я не вызывала тебя.
– Так просто у тебя уже не выйдет, – сообщил он. –
Пришлось целый день проторчать в библиотеке, но я нашел прецедент. – Его
рафинированный акцент стал еще более официальным, он приложил костяшки пальцев
к зеленому бархату фрака и стал цитировать: – «… если же указанный фамилиар
находится в третьем месте, будучи кому-либо одолжен либо в результате иного
подобного события, господин имеет право взыскать означенного фамилиара для
выполнения его обязанностей». Ты открыла мне дверь, подключившись к линии, –
добавил он. – А поскольку у меня есть для тебя задание, я здесь до тех пор,
пока ты его не закончишь.
Мне стало нехорошо.
– Чего ты хочешь? – спросила я.
У меня на кухонном столе стоял горшок, полный янтарной
жидкости с запахом герани. Я не рассчитывала, что Ал принесет мне работу.
– Чего ты хочешь, господин, – подсказал Ал, улыбаясь
плотно посаженными квадратными зубами.
Я заткнула за ухо выбившуюся прядь.
– Свалил бы ты ко всем чертям из моей кухни.
Ни на миг не перестав улыбаться, он неуловимо быстрым
движением ударил меня наотмашь. Я сдержала крик, покачнулась, ловя равновесие.
Он схватил меня за плечо, удержал на ногах, и в кровь брызнул адреналин.
– Какая смешная девочка, – сказал он вполголоса. Его
английское изящество меня вгоняло в озноб, а резные черты лица стали суровы. –
Скажи слова.
Резкий вкус крови жег мне язык, кухонный стол врезался в
спину.
– Чего ты хочешь, о господин, выползок из задницы? – спросила
я.
У меня не было времени уклониться – снова взмахнула в
воздухе его ладонь. Боль обожгла щеку, я рухнула на пол. Башмаки с серебряными
пряжками оказались прямо у меня перед глазами. На демоне были белые чулки и
кружева там, где чулки уходили под бриджи.
Меня замутило. Я тронула щеку, ощущая, как она горит, и
ненавидя этого гада всей душой. Я попыталась встать – он не дал, поставив ногу
мне на плечо и прижав к полу. Ненавидя его еще сильнее, я отвела волосы в
сторону, чтобы его увидеть. В конце концов, какая разница?
– Чего ты хочешь, господин? Кажется, меня сейчас
стошнит.
Тонкие губы демона изогнулись в улыбке. Поддернув кружева на
рукавах, он невероятно предупредительно склонился надо мной, чтобы помочь
встать. Я отказалась, но он такдернул меня с пола, что я оказалась прижатой к
нему, вдыхала запах жатого бархата и жженного янтаря.
– Я вот чего хочу, – шепнул он, запуская ищущую руку
мне под свитер.
У меня сердце помчалось галопом. Стоя столбом, я стиснула
зубы. Я его убью. Так или иначе, а я его убью.
– Какой трогательный разговор был у тебя с твоей соседкой, –
сказал он, и я дернулась, потому что сказано было голосом Айви.
Безвременье пронеслось через меня со звоном, и он переменил
облик, не отпуская рук. Красные козлиные глаза смотрели на меня с точеного лица
Айви. Стройная и подтянутая копия ее тела, обернутого в кожу, подалась ко мне,
прижимая к столу. В прошлый раз он меня укусил. Боже мой, только бы этого не
случилось снова!
– А может быть, ты хочешь другого? – спросил он ее
серым шелковым голосом, и у меня на пояснице выступил пот.
Длинные волосы Айви коснулись моей щеки, шелковый шепот
вызвал у меня на коже неудержимую дрожь. Ощутив ее там, где соприкасались наши
тела, он подался ближе, и я отшатнулась.
– Не отодвигайся, – сказал он ее голосом, и моя
решимость выросла. Он – мерзость. Он – сволочь. Я его убью за это. – Прости
меня, Рэйчел! – выдохнул он, и от длинных пальцев Айви по мне прошел огонь,
когда они опустились от плеча до бедра. – Я не сержусь. Я понимаю, что ты
боишься. Но я тебе могу показать такое – ах, если бы ты знала, какие глубины
страсти нас ждут! – Он задышал прерывисто, руки Айви обнимали меня, прохладные
и сильные, нежно прижимая к нему против моей воли. Я слышала ее густой аромат
темных благовоний и пепла. Он идеально ее изобразил.
– Хочешь, я покажу тебе? – прошептало видение, и я
закрыла глаза. – Только попробовать… я знаю, что сумею тебя переубедить.
Это была мольба, насыщенная ее ранимыми желаниями. Это было
все, чего она не сказала, все, чего никогда не скажет. Шрам вспыхнул огнем, и у
меня распахнулись веки. Боже, нет. Огонь спустился в пах, колени подгибались. Я
попыталась оттолкнуть его – демонские красные глаза сменились игрой карих
радужек, объятие демона стало крепче, он подтянул меня к себе, дыша мне в шею.
– Ласково, Рэйчел, – шептал ее голос. – Я могу быть
такой ласковой. Могу быть всем, чем не бывает мужчина. Всем, чем ты хочешь.
Скажи мне только одно слово, Рэйчел. Скажи, что согласна.
Я не могла… не могла сейчас с этим справиться.
– Ты говорил, что у тебя для меня есть работа? –
спросила я. – Скоро взойдет солнце, мне спать пора.
– Я не буду спешить, – проворковал он, и дыхание Айви
пахло апельсинами. – Это же только первый раз.
– Отпусти меня, – сказала я, хотя у меня горло
перехватывало. – Ты не Айви, и я не заинтересована.
Полные страсти глаза Айви прищурились, но внимание Ала было
направлено куда-то мне за спину, и не думаю, что из-за каких-то моих слов. Он
отпустил меня, и я пошатнулась, ловя равновесие. Мерцание безвременья окатило
его с головы до ног, возвращая его черты к обычному облику молодого английского
лорда восемнадцатого века. Снова вернулись очки, скрывающие глаза, и он их
поправил на узкой переносице.
