– Даже такой ценой? – не вытерпел вдруг Димка, подскакивая к камере, за которой они с Настей до этого прятались. – Знания хороши тем, что их можно использовать. Делиться ими с другими, помогая людям. А как ты собираешься помочь нам после этого?
Широким движением он зачерпнул пыль, покрывавшую стекло. Смахнул, сразу став похож на ходячий пыльный ковер. Чихнул, еще раз и еще, поспешно отряхиваясь. Зато теперь Витька смог рассмотреть, что же скрывалось под слоями многолетнего тлена.
Брови мальчика поползли вверх, челюсть отвисла. Он непонимающе уставился на бесстрастных призраков, висящих в воздухе.
– Вы сказали, что это надолго? Но не сказали, что навсегда! – закричал он, и ни один из шестерых силуэтов не ответил.
А в пенале, скрытый дымчатым стеклом, покоился высушенный временем скелет, обтянутый желтой, похожей на пергамент кожей. От его иссохшего тела и головы, исчезая в днище саркофага, убегали провода, соединявшие человека с бесконечным информационным полем Библиотеки.
– Время не властно над душами тех, кто познал все, – наконец произнесла одна из мужских фигур, обращаясь сразу ко всем детям. – Мы перестали нуждаться в наших телах, а потом забыли о них, как вы забываете о старой одежде…
– Ну уж нет! – воскликнул Витька, огибая огромный амбивизор и бегом бросаясь к родным. – Становиться мумией я не согласен!
– Стой, Виктор, стой! – взмолилась женская фигура в центре. – Ты такой талантливый, такой любознательный мальчик. Неужели ты не хочешь узнать, где жили киты, что такое Венеция или кем был Наполеон Бонапарт?
– Узнаю! – уже без всякого почтения огрызнулся Витя, подскакивая к сестре и все еще усыпанному пылью брату. – Обязательно узнаю, но совсем не так! У меня есть очень важное дело. И лежа в стекляшке я вряд ли смогу помочь его завершить. И воспользоваться багажом предложенных знаний вряд ли смогу…
И они побежали, опять побежали прочь.
Только на этот раз не от страшных червей с их шприцами, не от вояк с автоматами, не от Сортировщиков или крыс в сверкающих масках из фольги. А от мерцающих бесплотных призраков, променявших свои тела на вечную жизнь среди экзабайтных потоков информации.
От открытого саркофага, куда Возвышенные Библиотекари планировали уложить новичка, подключив к банку данных технической поляны для административного пользования. От огромного сферического амбивизора, поделенного на сотни крохотных объемных экранов. От вечного забвения в океанах знаний. От жгучего искушения, едва не вырвавшего любознательного мальчика из его любящей семьи и привычной жизни. Ведь исполнение заветного желания подчас способно навредить больше, чем жуткое чудище из недр псевдополяны…
Цепочка следов на полу, словно путеводная нить из припомненного Витькой древнего мифа, вела их к открытому люку во внешней стене. Не тратя слов (извинения или благодарности отложили на более спокойную минутку), близнецы бежали сквозь очередной удивительный ярус Спасгорода, сплошь заставленный стеллажами с модулями бесконечных данных.
– Вы пропадете там! – Мерцающие голограммы медленно плыли вслед за ними. – Технические шахты и этажи скрывают множество опасностей!
– Не уходи, мальчик. – Женским голосам вторили мужские, столь же механические и мягкие. – Останься с нами, обрети силу!
– Мы ощущаем твое желание! Не противься ему!
– Детям не место в недрах города!
Конечно, путешественники отдавали себе отчет, что именно (точнее сказать – кто именно) может ждать их в толще стены. Но, во-первых, чуть раньше Библиотекари уже указали лестницы как единственный путь на Сонник. А во-вторых, у наших героев опять не было выбора…
Потому они не слушали уговоров странных существ, посвятивших себя бесконечному впитыванию знаний. Они бежали и бежали, сворачивая в новые коридоры и «улицы», оставляя за спиной столб света, бьющий в потолок, и две дюжины прозрачных саркофагов (часть из которых все еще пустовала). Мигающие светодиоды провожали их безжизненными взглядами. Мимо пролетали высоченные однообразные стеллажи, забитые коробками с электроникой.
Однако призраки предприняли еще одну безуспешную попытку переубедить несостоявшегося неофита. Тоскливо перешептываясь, они чинно следовали за беглецами по воздуху, наблюдая с высоты и пролетая насквозь шкафы и увесистые связки проводов. Они попрекали и недоумевали, никак не способные взять в толк, как кто-то мог по собственной воле отказаться от возвышения в пенале под стеклянной крышкой…
– Люк! – закричала Настя, первой разглядев проход, едва они выскочили к внешней стене Спасгорода. – Быстрее, пока они не захлопнули его!
Конечно, Библиотекари могли бы сделать это, хотя бы из вредности (одинокие и самоуверенные существа многое делают из вредности, так уж повелось). А чуть позже, когда путники переводили дух в полумраке технического коридора, Витька высказал весьма логичное (хоть и ужасное) предположение. Хозяева поляны имели возможность и вовсе уморить своих гостей, предоставив им выбор без выбора: умереть от голода и жажды или добровольно лечь в пугающую тесноту капсул…
Но этого, к счастью и облегчению заботинцев, не произошло – тремя неуловимыми электрическими молниями они выпрыгнули в темный лаз коридора. Вслед за ними к люку со всех сторон стекались сияющие голографические призраки, словно собравшиеся попрощаться с гостями.
Димка, бежавший последним и следивший, чтобы никто не отстал, напоследок резко обернулся. И со всей мочи ударил по выпуклой желтой кнопке, расположенной слева от дверного проема.
С шипением створка отделилась от стены, величественно втягиваясь в ее толщу, а причитания Библиотекарей разом стихли, отсеченные толстым железом.
– Как жаль, что ты уходишь, Витя…
– Ты совершаешь ошибку…
– Вы все там умрете…
Это было последнее, что слышали дети, после чего люк окончательно загерметизировался, оставляя Библиотеку позади. Уставшие и перепуганные, путешественники повалились на прохладный пол, жадно вдыхая влажный воздух.
– Спасибо вам, родные мои, – прошептал Виктор, и только сбитое бегом дыхание не позволило ему заплакать от искренности произнесенных слов. – Вы даже не представляете, как я вас люблю!
– Представляем, Витенька, – ответила ему сестра, устало обнимая за плечи. – Потому и вернулись, глупый. Неужели ты и правда мог подумать, что мы бросим тебя на этой ужасной поляне?
А потом они просто сидели на полу рядом друг с дружкой, отдыхая и не решаясь заговорить. Димка насупился, но по всему было заметно, что он очень-очень рад возвращению брата, чуть не совершившего роковую ошибку. Настя все еще обнимала Витьку, а тот угрюмо смотрел на ботинки, обдумывая собственный поступок.
– Я… даже не знаю… – начал было он, но девочка не дала договорить.
– Молчи, братик. Ничего не нужно! Если захочешь, обсудим это дома. А сейчас молчи. И вообще, нам пора идти дальше, тут холодно.
