– Я могу ошибаться… – Настя остановилась, внимательно наблюдая за подрагивающей стрелкой. – Но мне кажется, что теперь прибор ведет нас туда.
И она снова протянула руку, указывая на огромное (очень-очень большое, без преувеличения) здание в самом центре научного поселка.
Оно, как и многие постройки Лаборатории, не имело фундамента, а было вознесено ровно к центру купола на широких опорах (выполненных, нужно отметить, не из стекла, а из хромированного железа). Зато по площади прозрачный куб сильно отличался от остальных, обступивших его строгими кольцами. Отличался так, что сразу становилось понятно, что это самое главное строение, вроде Ратуши – в нем был всего один этаж, но гигантский, словно платформа, парящая над другими блоками Лаборатории.
Со всех сторон к Центральному Зданию вели эскалаторы, очень многочисленные и самые разные, сейчас спящие. А внутри, и это было заметно сквозь невидимый пол, оно напоминало настоящую головоломку – с множеством комнат, коридоров, переходов и дверей.
– Нам туда, – уже более уверенно сказала девочка.
Она вдруг испугалась одной только мысли, что, если бы не диковинный прибор старого повара, они с братом могли бы целую вечность бродить среди стеклянных домов, не находя выхода.
– Надо подняться наверх, как я понимаю…
Но ребята не успели дойти даже до ближайшего эскалатора, потому что в следующую секунду случилось событие, ставшее первым звеном новой цепи напряженных, жутких, волнующих и героических происшествий, последовавших далее.
Где-то далеко-далеко, у самого края поляны, у внешней стены, куда выводили шахты Лифтов, послышался страшный шум. До центра долетело только его эхо, но окружавшая тишина позволила расслышать все в мельчайших подробностях. Металлический грохот, словно на пол уронили что-то тяжелое. Например, крышку люка, ведущего в технические отсеки стены…
Оба вздрогнули, разом окаменев.
Переглянулись, словно перепуганные зверьки, угодившие в ловушку. Витька побледнел, а Настя прикусила губу. Не сговариваясь, как это часто бывало в минуты стресса, они вдруг одновременно поняли, что из распахнутого люка на поляну пожаловали вовсе не Смотрители и Стражники.
На Лабораторию пришло что-то гораздо более дикое, неуправляемое и жадное. А спустя короткую вечность, проведенную в напряженном молчании, брат и сестра окончательно убедились в своих догадках, расслышав долетавший издали голос.
Оно говорило медленно, нараспев, словно пыталось на ходу срифмовать новую колыбельную:
– Я знаю, что вы здесь, мои хорошие! – Вкрадчивый женский голос дробился о стеклянные здания, отражался от чешуйчатого потолка и летел, казалось, со всех сторон одновременно. – Я чую вас, мои ненаглядные. Ну зачем же вы сбежали, натравив крысок? Зачем бросили голодную бабушку в Лифт, зачем сделали ей больно?
Девочка и мальчик смотрели друг на друга, не в силах поверить собственным ушам. Страх так крепко приковал их к месту, что они не могли сделать ни единого шага. А вкрадчивый женский голос тем временем становился все громче, решительнее:
– Я проделала такой долгий и сложный путь… Мне было нелегко, а вам? Как же долго я ждала, пока непослушные детишки снова сбегут из дома! Но я дождалась, мои хорошие. Дальше бежать некуда, мы на самом верху. И сейчас вы поплатитесь за обиды, которые нанесли бабушке Красе, сделавшей для вас столько добра!
Настя заверещала так громко, что разом разрушила ледяное оцепенение, сковавшее ее брата.
Тот вздрогнул от неожиданности (признать честно, от этого резкого, пронзительного крика чуть не обмочив штаны) и едва не упал, отшатываясь. Анастасия продолжала вопить, не в силах остановиться от ужаса, охватившего ее в этот миг.
– Теперь я слышу вас, мои хорошие! – неслось со всех сторон. – Раньше я только ловила ваш вкусный запах, его не спутаю ни с чем. А теперь еще и слышу вас, мои драгоценные детишки! Оставайтесь на месте, я сейчас приду…
Подскочив, Витька звонко (он постарался, чтобы вышло не слишком больно) хлестнул сестру по щеке, заставляя замолчать.
Теперь девочка, будто механическая рыбка, смотрела брату прямо в глаза, хлопая светлыми ресницами и разевая рот в беззвучной мольбе. Она так хотела сказать ему, что этого не может происходить на самом деле. Она так хотела попросить Витеньку сделать хоть что-то, чтобы защитить их от страшной бабки Красимиры, сумевшей снова отыскать их в таком огромном городе. Но не могла. Потому что в легких кончился воздух, а новый Настя безуспешно силилась втянуть сквозь сковавший тело спазм.
– Дыши, дуреха!
Мальчик развернул ее к себе спиной. Обхватил обеими руками и резко надавил на грудь, заставив охнуть и с шумом вдохнуть.
Едва обретя возможность дышать, девочка покачнулась, словно была готова рухнуть без чувств. Но Виктор подхватил под руку, быстро сверившись с показателями прибора на запястье сестры.
– Бежим, Настюха, не время раскисать! – яростно зашипел он.
И она услышала. И все поняла.
Медленно, затем все быстрее и быстрее задвигались ожившие ноги, перебирая по полу. С усилием (присущим большинству отважных детей Спасгорода) взяв себя в руки, девочка больше не висела на плече брата безжизненным кулем.
Глубоко вдохнула, затем еще раз, почти приходя в себя. И через несколько мгновений оба во всю прыть неслись к ближайшему эскалатору, уводящему наверх – к Центральному Зданию.
– Что же нам делать? – силясь восстановить дыхание, прохрипела Настя. – Мы же всего лишь дети! Как нам наконец избавиться от этой ведьмы? Уже третий раз она грозится нас съесть! Уже третий раз мы не можем убежать!
– Не бойся… – тяжело дыша, Витя чуть не споткнулся. – Мы обязательно что-то придумаем!
И он, пусть в этом и не крылось большого смысла, вынул из сумки старый нож, что дала им с собой Робкое Перышко.
Конечно, все, что умел делать с ножом мальчик, это порезать хлеб или выстругать из пластика свистульку. Но потертая рукоятка в ладони придавала ему уверенности, и одного этого сейчас было больше, чем достаточно. В конце концов, в прошлый раз оборотня прогнали обычные крысеныши, вооруженные палками и ножиками!
– Я сумею защитить тебя, – убежденно пообещал Виктор сестре, лихорадочно озираясь.
В этот момент они подбежали к эскалатору, застыв в нерешительности. Тот был узким и таким высоким, что от его начала до дверей в Центральное Здание детей отделяло не меньше двадцати метров.
Мальчик первым шагнул на ступени.
В этот же миг эскалатор ожил, зашевелившись под его ногами. Со скрипом активировались скрытые моторы, лента со ступенями дернулась вверх, затем обратно. Рывки механизма были похожи на неуверенные движения просыпающегося человека. Не используемый уже долгие годы, транспортер дождался пришествия людей, вновь приступая к исполнению своих обязанностей.
– …Рад приветствовать вас на пути к Центральному Модулю исследовательского блока, – неразборчиво зашипели динамики, установленные слева и справа от подвижных резиновых перил. – Напоминаем вам, что при работе с потенциально опасными веществами или субстанциями каждый сотрудник обязан пройти дезинфекцию, прежде чем покинет здание Центрального Модуля…
