И не успел он подумать это, как впереди что-то заклокотало. Вода дрогнула.
«Кажется, ковровой дорожки не будет»,– мелькнуло в голове, когда Яна вдруг закружило, словно на бешено вращающейся карусели. Вода сдавила грудную клетку так сильно, что едва не хрустнули ребра. Его швырнуло о дно, потом подняло вверх и снова бросило вниз. Очевидно, Морской владыка не был расположен к разговорам и собирался расправиться с незваным гостем. Ян что есть силы стиснул заветный мешочек и зажмурился– все равно в этом мельтешении ничего не разглядишь. Теперь его воля противостояла воле стихии. Маг чувствовал в разразившейся буре гнев и почему-то боль– давнюю, но саднящую, не затихающую.
Он знал, что должен выжить. Несмотря ни на что, вернее, вопреки всему кошмару, что здесь творился, и в какой-то момент его, словно пробку, выбросило на поверхность моря.
Ян открыл глаза, захлебываясь горько-соленой водой и то и дело отфыркиваясь. Куда подевалось былое спокойствие моря? Оно дыбилось волнами, словно сердитая кошка с вздыбленной шерстью, шипело, стонало и кричало. Брызгало пеной и шло на человека новыми рядами возмущенно-высоких волн.
«Зря я все-таки полез сюда»,– решил Ян, прежде чем снова погрузиться с головой в воду.
Его трепало, словно щепку, осколок кораблекрушения. Ян уже едва мог шевелить руками и ногами, он сопротивлялся стихии из последних сил и только слабо удивлялся, что до сих пор жив. Легкие болели от морской воды, глаза немилосердно щипало, и парень давно уже не мог различить, где спасительный берег. И в то же время откуда-то из глубины сознания всплывала странная мысль о том, что он теперь ближе к Саше, что он пережил почти то же, что и она.
А потом, когда иссякли последние запасы упрямства, сознание ушло. Последнее, что Ян видел– это наклонившееся над ним лицо Саши.
«Это все-таки приятный кошмар»,– подумал он, не замечая противоречия в этой мысли, и отключился.
Первым вернувшимся ощущением была боль. Внутри словно горел огонь. Потом Ян понял, что может дышать, хотя это очень больно и трудно. И только затем к нему постепенно начали возвращаться зрение и слух.
Вокруг не бурлила, не пенилась вода. Значит, он на берегу. И кажется, живой. Или что-то вроде того.
Парень закашлялся.
–Ну слава Сварогу, жив. Крепко его Водяник потрепал, я уж думал, не очухается,– послышался сквозь гудение в ушах мужской голос.
–Да, воды из него выкачали столько, что на добрую бочку хватит,– откликнулся другой.
Перед Яном присела смутно различимая пока что фигура.
–На, попей,– к нему протянулась рука, держащая бутылку.
Маг вздрогнул.
–Да не бойся, вода живая, хорошая. Она всю морскую горечь унесет, сил придаст. И умойся ею, а то, видать, глаза солью разъело.
Ян принял приглашение и жадно прильнул к горлышку. Вода, действительно, оказалась очень вкусной и сладкой. Она разом приглушила боль, словно целебный холодящий бальзам, приложенный к свежей ране.
Ян бы пил и пил эту волшебную воду, но его остановили.
–Довольно. Теперь еще умойся.
Неизвестный доброжелатель взял из его рук бутылку и налил Яну в подставленную горсть воды. Маг плеснул себе в лицо, и опять стало легче.
«Правда, что ли, живая вода?»– удивился он.
Но когда зрение вернулось окончательно, Ян едва ли не пожалел об этом.
Один из его спасителей обладал очень характерной внешностью: высокий, с желтыми немигающими, как ухищной птицы, глазами, с сухой и скрюченной левой рукой. Ошибиться было невозможно: именно так Северин описывал вражеского мага, остановившего его у деревенской церкви.
Вот не повезло так не повезло! Если у Морского царя не должно быть к Яну личных счетов, то у так называемых спасителей они наверняка есть.
–Везет мне как утопленнику!– Ян хрипло засмеялся– грудь еще тихо ныла, а голос восстановился не до конца.– Ну как, сейчас пытать будете или дадите немного оклематься? Знаю я совершенно дивную пытку…
* * *
Свеча погасла.
Море бесилось и грохотало. Волны ходили ходуном и бросались на берег так, словно хотели поглотить его целиком.
Но хуже всего, что началось все это внезапно, как гром посреди ясного неба. Море вдруг вспучилось, заклубилось, завертелось в стремительном водовороте– и давай бушевать.
Динка, как и другие ребята, наблюдали за безумством стихии с крыльца своего домика, пока еще безопасного, хотя вода уже успела поглотить половину широкой полосы пляжа.
Девочка покосилась на Александру. Та сидела, сжав виски руками, и, словно умалишенная, бормотала что-то себе под нос. Может быть, молилась, может, обещала что-то– за грохотом волн и не разберешь. Обгоревшая свеча стояла перед ней.
–Он вернется, он обещал!– прокричала Динка ей в ухо, обнимая старшую подругу за плечи.
Но Саша не отреагировала, словно не слышала. Если бы не движения ее шепчущих губ, она показалась бы манекеном или мраморной статуей и была такой же холодной, как она.
Глеб и Северин стояли рядом, понимая, что до Саши сейчас не докричишься.
–Принеси плед!– велела Северину Динка.– Что стоишь! Она совсем ледяная!
Парень кинулся в дом и спустя мгновение появился с пледом, в который ловко закутал Александру, все такую же безучастную ко всему происходящему вокруг нее.
Динка посмотрела на обоих ребят. Лица мокрые от брызг и напряженные. Оба хоть сейчас готовы броситься в грохочущую пучину. Какая бы неприязнь ни была между ними и Яном, когда он только появился в группе, девочка могла бы поставить свое самое дорогое воспоминание на то, что оба, не задумываясь, отдадут жизни, чтобы спасти мага. В следующий миг в воображении возникла картинка уютного директорского кабинета, где на стенах висят портреты современных вождей, кондиционированный и увлажненный воздух мягок, а огромное кожаное кресло обещает удобство, уют и покой.
Губы непроизвольно искривила усмешка.
–Эй, ты что?– испугался Северин.
Динка тряхнула головой и вцепилась зубами в кончик мокрой соленой косы.
–Ничего,– пробормотала она.– Так, думаю о расстановке сил.
Глеб внимательно посмотрел на девочку, и она отвернулась.
Между тем, море, набушевавшись вдостоль, вдруг начало успокаиваться и отступать– так же стремительно, как и наступало.
На песке оставались лужи, иногда размером с небольшие озерца, дергающиеся в предсмертной судороге рыбы, обглоданные добела водой коряги и зеленые, похожие на вырезанные из малахита безделушки, водоросли.
Глеб удовлетворенно кивнул.
–Останешься с Сашей, присмотришь за ней,– коротко скомандовал он Динке.– Яна могло выбросить на берег в стороне от нас. Мы с Северином сейчас посмотрим.
