Камень был горячим!
Девушка оглянулась. Над голышами поднимался пар, и свет от ветвей пронизывал его. Только сейчас она поняла, что на небе нет солнца, и там, за пределами светового круга, в густой небесной синеве уже проступили звезды. А на границе тьмы и света, там, где царит зыбкая власть сумерек, двигаются громоздкие тени.
Она стояла и вглядывалась, пытаясь понять, что происходит, пока до нее не долетел тяжкий вздох и следом – громкий шум. Шум осыпающейся и разрываемой земли!
Камень, лежащий рядом, неуклюже заворочался. Мучительный стон раздался прямо из-под ног Дженни, и она в ужасе попятилась. Все камни, которые она оставила позади двигались! Вздохи, в которых было больше от ветра и моря, чем от человека, доносились из-под земли.
– Мамочки… – Девушка отвернулась и побежала вперед.
Она быстро сделала еще два круга вокруг дерева и подошла вплотную к стволу. У входа в большую нору в корнях дерева сидел львенок.
– Залезай! – звонко крикнул львенок.
Дженни остолбенела.
Зверек почти по-человечески вздохнул и, подскочив, укусил ее за щиколотку.
– Лезь сейчас же! – завопил львенок, вцепился в штанину и потащил.
Сверху на Дженни что-то посыпалось. Она запрокинула голову…
Над ней нависал громадный каменный столб, влажный от земной сырости. От темно-серого гранита шел ощутимый жар и валил влажный пар.
Узкий и высокий камень, казалось, клонился к ней все ближе. Верхушка его была увенчана шапкой травы и вывороченной грудой земли – комья висели на толстых корнях, словно дикарские бусы вдоль лица, а пятна изумрудного мха походили на клочковатые брови.
«Это сон, – вдруг поняла Дженни. – Я лежу там, на берегу, рядом с Марко, и мне все это снится».
– Это сон, – легко сказала она. – Я не боюсь.
Под шапкой волос из спутанной травы и земли, под мшистыми бровями распахнулись два глаза, доверху залитых золотым огнем, и что-то ударило ее – как исполинская каменная рука, сбивая с ног.
Дженни рыбкой влетела в нору – в непроглядную темноту, тишину и холод.
Глава 6
Марко Франчелли сидел на земле, скрестив ноги, и монотонно стучал в маленький ручной барабанчик. Ритм разносился далеко по полю и вливался странной гармонией в шум моря и резкие крики чаек.
Дженни лежала на земле – Франчелли подстелил ей свое пальто – и крепко спала. Рядом, вытянувшись упитанной коричневой колбаской, дремал фоссеныш.
Фокусник был совершенно неподвижен – только ладони его неустанно отбивали древний, как сама земля, ритм.
Он был спокоен. Иначе нельзя. Без его путеводного барабана Дженни не найдет дороги обратно.
«Она уже слишком задержалась».
Ладони бьют по вытертой коже, и медные кольца подрагивают на обруче барабана…
«Нельзя было отправлять ее туда без подготовки».
Хорошая кожа пошла на этот барабан, звонкая, плотная, со странным оранжевым отливом…
«Придется идти за ней на Дорогу Снов. А там тебя давно ждут. Это билет в один конец».
«Через две недели приедет Роджер. И Дженни отправится на штурм резиденции одного из самых сильных темных магов Англии».
Фокусник прикрыл глаза. Он старался дышать и сосредоточиться на ритме, но никак не мог отогнать мысли.
«Она так похожа на свою мать. Когда я встретил Эдну, она была старше Дженни всего на пять лет».
Насколько бы все было проще, если бы они с Дженни были обычными цирковыми артистами, в который раз подумалось фокуснику. Жили бы себе нормальной человеческой жизнью – с простыми горестями и радостями, ежедневными открытиями и разочарованиями. Насколько прекрасна человеческая жизнь без всей этой волшебной шелухи!
У Дженни были бы нормальные друзья. Ее ровесники. А не сумасбродные Ловцы, венгерские оборотни или барды-акробаты. Была бы обычная человеческая жизнь…
«Ты знаешь, какой ценой когда-то далась простая человеческая жизнь. – Марко открыл глаза. – Жизнь без ночных чудовищ, похищающих младенцев и подкладывающих уродливых созданий в колыбели. Без демонов, высасывающих жизнь из одиноких путников, застигнутых в ночи. Без мертвецов, встающих из могил и приходящих к порогу родного дома – за своей родной кровью. И ты знаешь, какую роль сыграл Магус в установлении этой жизни».
Он ведь не все рассказал Дженни. Магус был не только первым щитом, но и первым мечом людей, и именно они, Люди Договора, смогли доказать право юного человечества на жизнь в этом мире.
Тысячелетие за тысячелетием людские племена расселялись по планете, и члены Магуса всегда шли первыми. Силой и хитростью, доблестью и мудростью Магус пядь за пядью отвоевывал эту землю для людей и – не мытьем, так катаньем – договаривался с потусторонними соседями о правилах совместной жизни.
И вышло так, что когда они обуздали мир сверхъестественного, провели четкую границу, через которую волшебный народ не переступал, то тем самым подписали приговор себе. Приговор забвения. В новом мире, мире людей, Магус был не нужен. Но судьбу не выбирают. Ее можно принять или убегать от нее всю жизнь. Ни один из Людей Договора не в силах забыть о своем предназначении. Марко встречал таких – людей из погибших Магусов или тех, кто когда-то пытался отречься от Договора. Зов Древней Земли никогда не оставлял их – ни ночью, ни днем им не было покоя. Если такой несчастный мог сойти с ума – это можно было считать удачей. Тому же Дьюле очень повезло, что директор цирка Билл Фейришоу принял его. Человеку Договора необходимо чувствовать себя включенным в Магус, быть членом сообщества. Марко видел клоуна в первые дни пребывания в Магусе Англии – он был уже на грани, и безумие плескалось в его глазах. Ему, как воздух, было нужно членство в Магусе.
«Существование Людей Договора – это ошибка, – горько подумал Франчелли. – Изначально, от природы все люди Магуса были одиночками. Обстоятельства вынудили нас сбиться в кучу, ритуалы нас объединили, и вышло так, что в Магусе каждый сам по себе, но при этом все в ответе за всех».
Он рассказывал Дженни, когда сложилась нынешняя структура Магусов, но вот запомнила ли она?
В начале новой эры, после битвы при Таильтиу, которая привела к изгнанию племен богини Дану
[13]
в холмы-сиды, в Скрытые Земли, на Ту Сторону. Именно тогда, на первом большом сходе Магусов, был заключен Договор с эльфами, и первые отдали Внешние Земли людям. Тогда избрали Великий Совет Магуса, который и поныне находится на Авалоне
[14]
.
