Девушка шлепала пятками по холодным ступеням, стараясь не отставать от Калеба, который вел ее все выше и выше.
«Это все на самом деле? – Дженни беззвучно шевелила губами, повторяя мысли вслух. – Зачем ему выпускать меня?»
– Джен. – Калеб остановился на очередной площадке и завозился с замком. – Я не могу вывести тебя из здания.
– Что? – девушка попятилась. – Ты издеваешься?
– Мы на острове. – Калеб распахнул дверь, и на площадку ворвался холодный бриз.
Она замерла, не веря своему счастью, и вдохнула полной грудью.
Воздух! Живой морской воздух! Вода, мириады капель воды, растворенной в этом ветре, оседающей на коже мельчайшими каплями. Небо – серое северное небо с низкими облаками. Море – хмурая синь, достающая до горизонта.
Она пила это счастье жизни, обрушившееся на нее, пила и не могла напиться.
Бумажный браслет дернулся, и запястье пронзила острая боль. Но она не обращала внимания.
– Джен! – Калеб встряхнул ее, и в затуманенных, пьяных глазах девушки проступило понимание.
– На острове?
Они вышли на смотровую площадку. Вынесенная далеко от основного здания, она висела над морем, как кубок в руке великана.
Остров. Маленький остров в суровом северном море – едва ли больше двух километров в поперечнике. Прибежище чаек, гагар и Альберта Фреймуса. Его особняк, похожий на замок горных троллей, прилепился к скале, вонзил в ее толщу сваи, пробурил глубокое ходы. Дженни склонила голову, прислушиваясь, что ей шепчет ветер и вода, бьющаяся о скалы, и поняла, что на самом деле весь остров – это дом Фреймуса, вся его толща, источенная, как сыр, дырами. А небольшой домик на вершине – лишь видимость.
И еще поняла Дженни, что замок проснулся. Что где-то уже воют сирены и бегут поднятые по тревоге люди с оружием.
– Джен, я…
– Спасибо, Калеб, – она сказала это искренне. – Ты сделал все, что мог. А теперь уходи…
– Но…
– Ты же не будешь драться за меня? – печально спросила девушка. – Так я и думала. Ты не на моей стороне. И не на стороне Фреймуса.
– Я на своей стороне, – насупился мальчик. В глазах его разгорался такой знакомый Дженни холодный огонь.
– Не нужно… Ты не поможешь. Мне никто не поможет.
– Но…
– Уходи! – Дженни закричала. – Ты мне мешаешь!
– Что ты собираешься делать? – Калеб прищурился. От Магуса, даже от одного его члена, можно было ожидать всего, а он должен сохранить жизнь зверей.
– Не бойся, замок уцелеет. – Девушка устало покачала головой. – У меня нет сил. А теперь уйди… Пожалуйста.
Калеб постоял несколько секунд, явно колеблясь, затем повернулся и вышел с площадки. Больше он ничем не мог ей помочь.
Едва за ним закрылась дверь, Дженни сбросила дождевик и прошла к краю. Внизу, на дне сорокаметровой пропасти, ярилось море. Белые валы с грохотом бились в скалы, кипели водоворотами и швыряли в воздух пену. Девушка медленно сняла всю одежду, оставив лишь кулон на шее, и встала на бортик. Ежась – от холода или страха, сама не знала, – взглянула вниз. Вдохнула соленый ветер, потянулась к воде, заполняющей весь мир, держащей в своей пенной ладони островок, и, впившись ногтями в бумажную полоску, со злым воплем сорвала ее, швырнула в объятия пронзительного ветра.
Далекий беззвучный вой толкнулся в уши. Из разорванной вены хлынула кровь, а полоска закружилась вокруг нее, как стервятник.
Двери распахнулись, и на площадку вылетели охранники – с электрошокерами наготове. И застыли, увидев хрупкую обнаженную фигуру на самом краю. Девушка подняла руки, кропя воздух и скалы кровью, и рыбкой бросилась вниз – в ревущую морскую бездну.
И бездна приняла ее.
Буря шла на остров – зимняя северная буря. Она гнала широкий фронт облаков и пенила валы, кидая их на приступ каменного осколка, затерянного в море. Надсадно выла сирена, и возле причала, заливаемого приливом, люди в гидрокостюмах торопливо спускали лодки. Если пленницу не удалось остановить, то Альберту Фреймусу необходимо было предоставить ее тело.
А навстречу буре, стремительно удаляясь от острова, резал холодные воды черный плавник дельфина. Дельфина с удивительными синими глазами.
Конец второй книги.
Продолжение следует…
