Она кивнула:
— Доброе утро. Как все прошло?
Брент широко улыбнулся:
— Великолепно. Бенджи всех покорил.
— Он умеет располагать к себе людей.
— Он хочет играть в команде. Я сказал, что сперва необходимо спросить у тебя разрешения.
— Я согласна, если только ты уверен…
— Конечно! — произнес он. — Чем больше народу, тем веселее.
Грейс глотнула кофе, чтобы скрыть прилив благодарности, от которого у нее задрожали пальцы.
— Спасибо, Брент. Он на седьмом небе от счастья. Это так много значит для него… и для меня… Иногда я очень жалею, что у меня нет Y-хромосомы.
Он хотел сказать, что, насколько он мог судить, у нее было все в порядке с хромосомами, но затем просто пожал плечами.
— Разве не для этого нужны друзья? — спросил он, напоминая о статусе их отношений скорее себе, чем ей.
Их взгляды встретились на секунду, которая, казалось, длилась вечно. Затем в кухню вошла Таш.
— Круассаны, — объявила она, бросая пакет на стол и выдвигая стул. — Шоколадные.
Меньше всего на свете Грейс сейчас хотела есть, но она была рада этому вмешательству.
— Кофе? — спросила она у Брента и налила ему кружку, не дожидаясь ответа.
Они посидели немного, лакомясь круассанами и прихлебывая кофе, пока Бенджи рассказывал о своих подвигах на футбольном поле. Грейс внимательно слушала, стараясь не обращать внимания на присутствие Брента, который сидел рядом с ней, такой большой, теплый и надежный.
От его смеха у нее бежали мурашки по коже. Его низкий, сексуальный, бархатный голос ласкал ее там, где когда-то ласкали его руки и язык.
Таш доела последний круассан, и Грейс вскочила:
— Ну ладно, пора за работу.
Накануне совместными усилиями они вчетвером закончили обдирать многочисленные слои обоев со стен в комнатах Таш и Бенджи, управившись к восьми часам вечера. Теперь обе комнаты были готовы к покраске.
Грейс поднялась к себе, желая немного отдышаться перед тем, как присоединиться к племяннику. Ей нужна была минута, чтобы приструнить свои гормоны. Находиться в непосредственной близости от человека, которого она когда-то любила, оказалось труднее, чем она думала. Тем более что этот человек был умопомрачительно красив.
Ей просто необходимо было взять себя в руки!
Десять минут спустя Брент застал ее за тем, что она переодевалась в свою мешковатую рубаху. Когда она стягивала через голову майку-лапшу, его взгляду предстал ее обнаженный живот.
Брент тяжело сглотнул:
— У тебя есть чем застелить полы?
Грейс чуть не заработала сердечный приступ, пытаясь освободить голову и определить, откуда исходил голос. Брент стоял в дверном проеме. Грейс на секунду онемела.
— В этом нет необходимости. Отец договорился со своими друзьями по работе — на следующей неделе они снимут все ковровое покрытие и отполируют паркет, так что можешь проливать краску сколько захочешь.
— Понятно, — кивнул он.
Однако уйти ему что-то мешало. Он оглядел комнату. Увидел незаправленную кровать и смятые простыни. Она тоже ворочалась во сне, как и он?
— Похоже, эта комната — следующая в очереди на переделку, — резюмировал Брент, переведя взгляд с кровати на старые провисшие обои, которые украшали стены. Точнее, уродовали их.
Грейс отрицательно покачала головой. Если он думает, что она позволит ему торчать здесь целыми днями и дразнить ее своими шикарными мускулами, то он сильно ошибается. Она сама может создать себе жизнь, о которой мечтает, и мистер Мастер-на-все-руки ей для этого вовсе не нужен.
— Пока есть дела и поважнее, — уклончиво ответила Грейс, направляясь в его сторону решительной походкой. — Пора за работу.
Брент в последний раз взглянул на кровать и представил, как Грейс ворочается в ней, прочно вживляя этот образ в свою память, а затем вышел. Направляясь в комнату Таш, он услышал, как позади него резко захлопнулась дверь.
Этот звук был красноречивее всяких слов. «Держись подальше. Я не шучу».
Он услышал это ясно и отчетливо — и разумом, и сердцем. И лишь его либидо, как всегда, осталось глухим.
В обед Грейс оставила детей с Брентом, а сама отправилась в хозяйственный магазин прикупить пару небольших кисточек, которые понадобились для мелких покрасочных работ. Они уже успели нанести первый слой краски в обеих комнатах, и теперь, после того как он просохнет, можно было наносить второй.
Они потрудились на славу. Брент чувствовал себя как дома на кухне Грейс: залезал в холодильник, доставал тарелки с верхних полок, наливал воду в стакан из крана в раковине. Ей не нравилось, что он так обустроился.
Слишком уж все это напоминало будни счастливой семьи. Это был ее дом, и привыкать к присутствию Брента было опасно. Как бы хорошо он ни смотрелся у нее на кухне. Какие бы воспоминания о прошлом это ни навевало. Все изменилось, и как прежде уже не будет. Сейчас самым главным в ее жизни были двое несчастных детей. Им нужны покой, безопасность, крепкие семейные узы.
Им нужно ее внимание.
Грейс вернулась в дом через полчаса. Она услышала болтовню на кухне и звуки смеха Таш и Бенджи — Брент сказал что-то забавное своим глубоким, раскатистым голосом.
Она направилась туда, но остановилась как вкопанная, услышав слова Таш:
— Расскажи нам историю из прошлого.
В тишине, воцарившейся на мгновение, сердце Грейс едва не выпрыгнуло из груди. От малейшего намека на тоску в голосе племянницы ее сердце начинало ныть. Грейс вжалась в стену.
Она почувствовала укол ревности в груди. Почему Таш никогда не просит, чтобы о прошлом ей рассказала она, тетя?
На Брента смотрели две пары глаз, в которых читалось явное нетерпение. Он провел с ними все выходные. Они разговаривали, смеялись и вели себя как вполне нормальные дети. Но все же Бенджи и Таш были сиротами, чьих родителей отняла жестокая рука судьбы, и они жаждали хоть что-то узнать о них.
Брент понимал их, наверное, как никто другой.
— Я помню день, когда у вашей мамы был школьный выпускной.
Он улыбнулся, потому что перед его глазами возник яркий образ Джули, спускающейся по лестнице в вечернем наряде.
— Она всегда была пацанкой — по крайней мере до того, как встретила вашего отца… Не помню, чтобы я хоть раз видел ее в платье до того вечера.
— А ты как там оказался? — спросил Бенджи, рот которого был набит печеньем.
— Мы с Грейс присматривали за детьми. Кажется, ваши бабушка с дедушкой ушли в ресторан вместе с родителями других выпускников.
— А, ну да, — сказал Бенджи, запихивая в рот еще одно печенье. — Все время забываю, что ты был парнем тети Грейс.
