От навязанного псевдопраздничного общения я уставала гораздо больше, чем от своего действительного труда. И всегда, всегда старалась как можно быстрее замести следы любого сходняка, состоявшего более чем из трех человек. Посему я и называю себя патологической лгуньей без всяческих прикрас.
По правде говоря, в какой-то момент строить из себя компанейскую овцу из общего стойла мне резко надоедало, и вот тогда… Тогда и наступал самый запредельный момент, к которому я стремилась изначально, – полный, феерический разрыв без объяснений и взаимных обвинений, а в самых жгучих случаях безобидный иллюзионист уступал коварному и злому Карабасу-Барабасу, который, глумливо ухмыляясь, указывал ничего не подозревающим куклам на их место, а также на невозможность существования без нового, уже идущего будто на смену кукловода.
Затем происходило всегда одно и то же: я опускалась на самое дно депрессии, мучилась, каялась, всегда порывалась позвонить и извиниться, но… Этого почему-то никогда не происходило, по всей видимости, та тонкая нить, которая изначально некрепко, но все же связывала меня с временным спутником жизни, рвалась в тот момент, когда из меня буром пер Карабас-Барабас…
«Ничтожный я человек» – эти золотые слова замечательного классика были навсегда высечены в темном углу пещеры моего подсознания, поэтому я всегда радостно соглашалась с выводами некоторых людей о моей двуличности и прочих нелицеприятных качествах.
И я даже была в некотором роде счастлива, ибо оковы падали, я снова была одинока и свободна, одинока и свободна! А между тем нельзя сказать, что меня не любили в детстве и намеренно воспитывали подобное монструозное создание, особенно дед, до семи лет я проездила у него на закорках, указывая путь тонкой детской ручонкой. И, уже будучи рослой кобылушкой, по-прежнему норовила вскарабкаться на плечи буквально каждому моему спутнику. Мало того, мне это безнаказанно позволялось, что приводило меня в умиление – ну надо же, еще один так и не понял, кого он спрятал за спину!
Впрочем, нельзя сказать, чтобы в моей жизни совсем уж отсутствовали близкие люди, закадычные друзья и верные подруги. Нет, временами действительно находились родственные души, к которым я по-настоящему привязывалась. Правда, складывалось все, как водится, весьма своеобразно.
Сага о дружбе
Мы отправились с ней, с моей ближайшей подругой, в одну замечательную восточную страну. Страну, славящуюся тем, что до сих пор там можно было встретить женщин, полностью экипированных в черное. Страну, куда так любят ездить наши туристы за всяческим скарбом, а потом тащить его через таможню, краснея от напряжения.
И вот как раз туда-то мы и направились, влекомые предложением одного местного, но с европейскими корнями магната, предвкушая сказочный отдых, который он нам сулил. То есть цель поездки, с одной стороны, была самая деловая: выяснить, серьезны ли его намерения относительно вкладывания денег в наш телевизионный проект, а с другой – романтическая: отдохнуть и наплаваться вдоволь. Наше деловое предложение включало в себя все те же барханы, пальмы, женщин в черном. То есть в сценарии, который мы хотели протолкнуть, все это было. И мы с моей подругой на самом деле вознамерились заделаться продюсерами. Нам надоела наша неспокойная и непрогнозируемая актерская жизнь. Хотелось перебраться на качественно другой уровень, тоже окружить себя земными благами. Надоело трястись в метро. Это ведь только в сказках принцессы ездят на джипах, а на деле тихо и злобно подпрыгивают на ухабах в маршрутках, давятся в час пик в подземке, и мало кто может узнать в хмурых безликих особах тех, кого видели вчера по телевизору. И вот, влекомые интересными перспективами, мы приземлились в отлаченном, сверкающем чистотой и богатством аэропорту.
Я, признаться, всегда верила в дружбу. В то, что людей могут связывать не только меркантильные интересы. Мало того, я верила в возможность женской дружбы, и всю мою жизнь меня окружали близкие и преданные подруги, иногда, правда, исчезавшие в неизвестном направлении. Это происходило одновременно с появлением нового мужчины, свадьбой, рождением ребенка. Иногда новый мужчина был так богат, что не до меня становилось той, которая еще недавно делилась со мной всеми сокровенными тайнами. И она растворялась где-то вдали, сверкнув напоследок босоножкой от Маноло Бланик. Я всегда очень тяжело это переживала. Я не понимала, как это вообще возможно – сегодня ты самый лучший и важный человек, а завтра уже оставлена за ненадобностью. Но я не унывала. В моей жизни появлялись новые дружбы, иногда и с мужчинами, в основном с теми, которые остались в наследство от института. В общем, сложно, наверное, поверить в искренность отношений между актрисами, например, в то, что им нечего делить, в отсутствие борьбы амбиций и так далее. Но именно такие отношения были между нами, между мной и моей подругой, на тот момент, когда мы с Натальей ждали в аэропорту нашего арабского мецената.
Потом мы ехали в его просторном лимузине и наблюдали однообразный пейзаж за окном: верблюды, пустыня, барханы, перемежающиеся острыми шпилями небоскребов.
Восточный меценат почему-то не спешил обговаривать с нами условия контракта. Мы настаивали и наконец получили от него приглашение покататься на его яхте и обсудить там все вопросы, совместив приятное с полезным. Прибыв на яхту, мы спустились в каюту и приготовились излагать суть нашего делового предложения. Тут дверь отворилась, и на пороге появился наш приятель, абсолютно голый. Нагота его выглядела жалко, а заостренные кверху уши торчали в разные стороны. Мы завизжали, повскакивали с диванов и попытались удрать. Однако пылкий соблазнитель теснил нас от дверей, глухо урча что-то вроде:
– Зайчики мои! Черная и белая! Не бойтесь, нам будет так хорошо вместе.
Наташке удалось все-таки ударить его тонким каблуком по лодыжке. Буйноволосатый сатир, охнув, отпрянул, и мы выскочили на залитую солнцем палубу.
– Девочки, зачем вы так? – причитал он, выползая за нами следом. – Не думайте, я ради любви готов на все. Будут вам и контракт, и деньги…
Наталья отвела меня в сторону и прошептала:
– Отойди! Сейчас я устрою ему феерический оргазм.
Откуда было знать нашему маленькому гиганту арабского секса о том, что Наталья была некогда женой каскадера, который был тогда молод и весел и от горячего каскадерского сердца посоветовал влюбленной девушке пройти курс тренировок. Наталья так и не успела продемонстрировать мужу свое мастерство, потому что в первые месяцы они не вылезали из постели, а потом он сорвался на съемках со скалы.
Она застыла у борта и призывно протянула руки к приближавшемуся растлителю самых неприступных на свете актрис. Тот осклабился и попер на нее буром. Наталья ловко подсекла его ногой и с победным криком сопроводила в море.
Подержав нахала в воде некоторое время, мы сдались на мольбы не оставлять его на корм рыбам и помогли взобраться на яхту. Взамен потребовали доставить нас обратно в отель без всяких грязных инсинуаций. Яхтовладелец выполнил обещание, обиженно попрощался с нами на берегу и исчез. Пропал с концами.
