Книга Прощайте, колибри, хочу к воробьям!, страница 34. Автор книги Екатерина Вильмонт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Прощайте, колибри, хочу к воробьям!»

Cтраница 34

И Соловьева хороша необыкновенно! И я теперь убеждена – вы будете иметь большой успех! Публика истосковалась по красивой музыке. Так сказать в чистом виде! А то берут сказочную музыку и делают из нее черт-те что! Я слышала однажды «Волшебную флейту» в современном прочтении. Это кошмар, Папагено там был… сбежавшим из сумасшедшего дома психом…

– Я тоже видел и слышал этот бред. Бедный Вольфганг Амадей небось перевернулся в гробу… Хотя, кажется, у него даже гроба не было по бедности…

– А ваш Закиров тоже чудо! Удивительный дирижер. Только, знаете, Мирон, скажите ему, что нынче не стоит на такой концерт выходить во фраке. Это уже немного демоде́.

– А в чем же ему выходить?

– В смокинге, например, или даже в черной шелковой рубашке.

– Да-да, я такое видел, но не уверен, что он согласится. Он консервативный человек. Может, вы сами попробуете ему сказать?

– О нет. С моей стороны это было бы неделикатно. Лучше вы, голубчик! А я дам вам адрес одной фирмы в Гонконге, они в течение недели пришлют вам несколько таких рубашек, надо только отправить им мерки. И сошлитесь на меня.

– Не знаю, не знаю…

Дама, которую звали Елизавета Захаровна, русская по национальности, была замужем за богатейшим египтянином по имени Ихаб, жила в Голландии, но очень любила Россию. И ей хотелось, чтобы российские артисты, независимо от их национальности и вероисповедания, имели успех в Европе. Щедрой меценаткой назвать ее было нельзя, однако ее весьма обширные связи в самых разных областях, подчас самых неожиданных, бывали чрезвычайно полезны. А к Мирону она вообще питала слабость, называла его дружочком и голубчиком. Даме шел уже восьмой десяток, однако она была невероятно энергична. Вот и сейчас она достала из сумочки айпэд, довольно долго там что-то искала, а потом протянула Мирону:

– Вот, взгляните!

Мирон посмотрел. Действительно, рубашки были отличные!

– Вот, это дивный израильский пианист в такой рубашке, а это бразильский скрипач… И вот еще… Хотите, я скину вам эти картинки, вы их покажете Закирову…

– Ну что ж…

– А пока суд да дело, я все-таки закажу две рубашки на свой страх и риск. На худой конец, Закиров сможет их носить просто летом… Это будет мой подарок! Только мне нужно знать его размер.

– Очень любезно с вашей стороны, Елизавета Захаровна.

После овации, устроенной оркестром, Фархад воспрял духом. Вечером они с Мироном ужинали у него дома.

– Ты проперся, Фарик?

– А ты как думал? Спасибо тебе, Мирон! А ты, я смотрю, мрачный… Случилось что-то плохое?

– Случилось, Фарик. Но не со спектаклем, тут все тьфу-тьфу-тьфу… Хотя знаю, нельзя так говорить…

– Да что? Не томи!

– Женька…

– Что Женька?

– Ей стало здорово хуже.

– Да ты что? Вроде уже все пошло на поправку…

– А она письмецо получила от жены брата, та у нее решила квартиру московскую оттяпать.

– Что?

– Что слышал! Требует с Женьки половину стоимости. А у нее нет таких денег. И у меня сейчас, сам знаешь, блоха в кармане…

– А сколько она требует?

– Семь лямов.

– Лямов? Это лимонов? Долларов?

– Да нет, деревянных.

– Ну, у меня кое-что есть, но далеко не столько…

– Слушай, с этим надо что-то делать!

– А ты думаешь, угрозы этой бабы имеют под собой основания?

– Конечно. По российским законам дети наследуют родителям все в равных долях…

– А скажи, эта погань требует всю сумму разом?

– Нет. По лимону в квартал. О, Фарик, я, кажется, придумал… А давай выложим в Интернет инфу, что скрипач с мировым именем и заоблачными гонорарами хочет выселить из квартиры сестру, которая вывела его на орбиту и все такое…

– Нет, Мирон, нельзя.

– Да почему?

– Потому что Женя этого точно не хотела бы…

– Думаешь?

– Уверен! Скажи, а ты откуда узнал?

– Позвонил этому психу Косте, а тот мне рассказал. Он в испуге, в растерянности, он тоже любит Женьку до опупения…

– Тоже? Мирон, ты чего краснеешь? Ты ее любишь?

– Да я не знаю… Показалось в какой-то момент… – крайне смутился Мирон, хотя смущение было ему совершенно несвойственно.

– А он тебе это письмо не переслал?

– Переслал, а что?

– Покажи!

– На, любуйся!

– У меня нет приличных слов, только матерные. Знаешь что, Мирон, давай не будем доводить до суда. Просто скинемся на первый взнос, по крайней мере на квартал заткнем пасть этой бабе… А там… Я знаю, что делать!

– Что?

– Я продам к чертям эту квартиру! Она дорогущая. В конце концов, у меня есть квартира в Москве…

– Нет, Фарик, ты сейчас не сможешь хорошо ее продать. Кризис, мать его. Я знаю, элитная недвижимость в Амстердаме сейчас плохо продается. Шансов мало. А вот я продам свою московскую квартиру. Мне такая здоровенная ни на фиг не нужна. И в Москве как раз такая недвижимость с песней улетит! А я куплю себе двушку в приличном районе, и мне за глаза хватит, и пусть эта тварь подавится!

– Это мысль! Но только я тоже буду в этом участвовать. И, может, привлечем еще и Костю!

– Нет. Он и так там за ней ухаживает, сиделку нанял, врачи там, то, се…

– Мирон, ты хочешь быть единственным рыцарем-спасителем? – засмеялся Фархад.

А Мирон густо покраснел.

– Идея вполне пацанская, но если она все же не оценит твоей жертвы?

– И не надо!

Фархад вдруг о чем-то задумался.

– Интересно, а Антон в курсе?

– Точно нет! Эта баба отслеживает его почту.

– А ведь это не проблема…

– То есть? Ты хочешь сам с ним связаться?

– Думаю пока.

– А что… Хорошая мысль! А если он в курсе?

– Был бы он в курсе, его женушка не отслеживала бы его почту. Пусть знает. К тому же весь музыкальный мир в курсе, сколько Женька для его карьеры сделала… Ох, ему не понравится огласка такого рода…

– Что ж, можно попробовать!

– Нет, – сказал Фархад, – не стоит. Что ж, мы с тобой вдвоем на полквартиры в Москве, да еще в рассрочку, не наскребем, а?

– Люблю тебя, Узбек, ты настоящий пацан! Слушай, а ты вообще его знаешь?

– Антона? Знаю.

– Ну и какой он?

– Да вроде неплохой парень был…

– А эту бабу его ты видел?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация