На ее лице тоже отразилось неподдельное изумление.
– Женя? Что вы тут делаете?
– А вы? Что вам еще от меня нужно? Вы, кажется, получили деньги?
– Так! Интересно! А все-таки, что вы тут делаете, а?
– Я? Я тут живу, а вот что вы тут делаете?
– Может, вы впустите меня, не объясняться же на лестнице!
От растерянности я впустила ее.
Она вошла, окинула любопытным взглядом квартиру.
– Женя, я не ошиблась, это квартира Константина Турбина?
– Совершенно верно.
– И в качестве кого вы тут находитесь? Домработницы?
Кровь бросилась мне в лицо.
– В качестве его жены, а вот вы…
– Жены? Я не ослышалась?
– Нет, не ослышались. Я его жена.
– Как интересно! Надо же… Он, наверное, болен?
– Да нет, вполне здоров. А в чем дело? Я так понимаю, вы приехали в Москву за моими деньгами и заодно решили навестить бывшего любовника, так?
Она позеленела от злости.
– Ну почему же бывшего? Совсем даже не бывшего! Теперь я понимаю, почему он разыскал меня. Мы с ним так зажигаем… А еще если жена такая старая грымза… Костя – мужчина горячий. Только вот со временем, видно, что-то напутал, говорил, что вы должны уехать… Вы же вроде работаете у Закирова?
– Это вам Костя сказал?
– Ну конечно. Я мало интересуюсь вашей жизнью.
– Но зато интересуетесь моими деньгами.
– Это деньги Антона.
– А вы не боитесь, что Антон узнает, как вы зажигаете в Москве?
– Нет. Не боюсь. Вы же не станете огорчать великого музыканта. Поймите, Женя, ваш брат, конечно, великий музыкант, но в постели он весьма посредственный исполнитель. А когда есть такой любовник, как мой Тигр… Это я Костю так называю…
Мне казалось, что я сейчас умру. Но я все-таки собралась с силами и заметила:
– А сумочка-то моя… Не побрезговали?
– А зачем? Вещь шикарная, дорогая… Все остальное я отдала в благотворительный фонд. Вы не возражаете?
– О нет! А сейчас пошла вон отсюда!
– Фу! Я всегда знала, что вы только строите из себя интеллигентную даму, а на самом деле вульгарно обобрали родного брата, и как появилась опасность, что вас прищучат, дали деру, даже вот сумочку такую оставили… Не до того, видно, было!
– Пошла вон!
– Да уйду я, охота была на такую постную харю глядеть… Интересно только, чем вы Костю напугали, что он на вас женился?
– Вон отсюда! – Я едва могла говорить от душившей меня ненависти.
И вдруг словно черная молния пронеслась по прихожей. А мерзкая баба завизжала так пронзительно, что я невольно вжала голову в плечи. Это Пафнутий с книжной полки прыгнул ей на плечи и принялся ее драть. Он был в ярости! Шипел, фыркал! Но красавице досталось, одна щека была расцарапана в кровь и лоб тоже. А потом, вдруг сильно оттолкнувшись задними лапами, он прыгнул на книжную полку.
– Я тебя засужу, сука рваная! Ты у меня кровью умоешься, – вопила мерзкая баба.
А я очень хладнокровно снимала этот концерт на телефон.
– Твоего зверюгу отравлю на фиг! А ты у меня в тюрьме сгниешь.
– Заткнись, паскуда! Ты ничего не сделаешь ни мне, ни моему коту. Как только ты тут появилась, я весь твой концерт записала на телефон. Так что только рыпнись, Антон все узнает! И я не стану его жалеть. Жить с такой бабой – это хуже наказания… Все, пошла вон!
И она выкатилась, поджав хвост. А мой героический Пафнутий все еще тяжело дышал и как будто всхлипывал.
Боже мой, что это? Неужто Костя и в самом деле как-то связан с этой кошмарной бабой? Ну, мало ли с кем он был связан… Тигр… Фу! Но откуда же иначе она знает его адрес? И то, что я работаю с Фариком? И на днях уезжаю? А ведь он знал, что эта баба практически разрушила мою жизнь, отняла у меня брата, а теперь еще тянет с меня деньги… А может, эти деньги они собираются прокутить вдвоем, смеясь над моей глупостью? Нет… Ерунда… Ну, допустим, я заболела, и он был вынужден проявлять ко мне какое-то внимание… Но тогда зачем все остальное? Зачем эти разговоры о женитьбе, зачем знакомство с отцом и мачехой? Нелогично. И вдруг я поняла – я не смогу со всем этим жить! С подозрениями, с недоверием, с сознанием какой-то роли в его жизни этой бабы… Не могу и не хочу! Мы говорили о том, что я буду работать, то есть часто отсутствовать… У него тоже частенько случаются командировки… И что? Я же каждую минуту буду думать, что он где-то пересекся с этой… Тигр! Нет, это не для меня! Не желаю! И выяснять у него ничего не буду.
Я села к компьютеру и мгновенно выяснила, что на сегодняшний вечерний рейс в Амстердам есть еще билеты, потом связалась с отелем, предупредила, что приеду сегодня, они сказали, что это возможно. А потом позвонила Мирону.
– Женечка, дорогая, как ты? Поверишь, нет минутки даже позвонить!
– Мирон, ты сможешь меня сегодня встретить?
– А когда ты будешь?
Я сообщила ему номер рейса.
– Что-то стряслось, Женька?
– Стряслось.
– Что-то с Костей? Поссорились?
– Нет, но я решила… Я не хочу…
– Женька, ты плачешь?
– Нет.
– Ладно, я тебя встречу! Но твой номер…
– Не важно, я уже заказала себе номер в другом отеле.
– Я тебя встречу, а сейчас прости, время поджимает, но я надеюсь, ты сможешь включиться в процесс на этом этапе?
– Безусловно!
– Вот и умница!
Женя должна была прилететь в половине одиннадцатого. В перерыве между репетициями Мирон отозвал Фархада в сторонку.
– Слышь, Узбек, Женька прилетает.
– Когда? – просиял Фархад.
– В половине одиннадцатого. Просила ее встретить. Она, по ходу, разосралась со своим Костиком. Я всегда говорил, что он псих, а с психами, сам знаешь, нельзя дело иметь.
– Там что-то серьезное?
– Думаю, да. Женька по пустякам не стала бы… Она плакала…
– А мне казалось… Она писала мне и уже начала работать, я думал, она счастлива…
– Мы должны ее сейчас завалить работой, чтоб ей даже дышать некогда было!
– Ну, это не проблема в нашей ситуации, – рассмеялся Фархад. – А знаешь, я поеду с тобой в аэропорт.
– Так у тебя же вроде репетиция с певцами?
– Нет, я отменю. Пусть передохнут, а то еще загоним их…
– А я тебе что говорил.
– Прав был, признаю…
– Знаешь, мне жутко жалко Женьку, она такая…
