У Николаса сердце ушло в пятки.
— Я не могу отпустить вас.
— Боюсь, вы не можете остановить меня. Это к лучшему.
— Черт побери, Серена, почему вы такая упрямая?!
— Я проницательная, а не упрямая. Суть идиллии заключается в том, чтобы вовремя уйти. Я не желаю стать свидетелем нашей гибели. Я не хочу быть здесь в тот день, когда вы проснетесь и обнаружите, что я вам надоела.
— Я думаю, что вы бестолковая, а не проницательная.
Все, что произошло за последние недели, — выяснение личности Серены, грабители, отвращение и стыд, вызванные трусостью отца, новое покушение на Серену, полный сумбур в его голове и жизни — все это случилось после того, как он познакомился с ней. И так неожиданно свалилось на него. Николас вскочил и стал ходить по комнате, как загнанный в клетку тигр.
— Вы входите в мою жизнь, переворачиваете все вверх дном и снова собираетесь уйти без сожаления, оставив меня придавленным чувством вины, от которого я не смогу избавиться. Что ж, я должен радоваться вашему отъезду. Я должен радоваться возможности вернуться к прежней жизни. Без вас я был вполне доволен.
Доволен, но не счастлив. Теперь он это знал.
— Я уже не знаю, что произошло со мной, когда вы появились в моем доме. Вы зажгли во мне огонь, который только вы способны погасить, но вы даже в этом удовольствии отказываете мне. — Николас взъерошил волосы и взглянул на красивую женщину, ставшую причиной его раздражения. — Уезжайте, если вы должны так поступить.
— Я должна.
Николас поднял Серену с дивана, обнял так крепко, что ей стало больно, сдавил ей спину так, будто хотел разорвать ее на две части. Он страстным поцелуем впился в ее губы. Затем Николас отстранил ее от себя и ушел.
Серена застыла на месте, слушая, как шаги Николаса удаляются и затихают на лестнице. Дверь громко захлопнулась, будто навсегда. Серена решила больше не проливать слез, она подавленно вздохнула и с тяжелым сердцем поднялась по лестнице, чтобы выбрать наряд для бала. Если этот бал станет последним ее появлением в лондонском обществе, решительно подумала она, тогда она сделает все, чтобы эффектно, покинуть его.
Впервые в своей жизни Николас совсем не знал, что делать дальше. Он некоторое время стоял на ступенях крыльца, пытаясь найти выход из этой глупой ситуации, еле сдерживая порыв вернуться назад и заставить Серену подчиниться своей воле. «Нет, я покорю ее поцелуями, — в ярости подумал он, — это гораздо лучше». Втянув голову в плечи, он направился в сторону Хеймаркета, чтобы в клубе «Джексон» найти себе партнера по кулачному бою.
Через два часа Николас вышел из клуба усталым, в мрачном настроении и столкнулся с Чарльзом, который сворачивал на Бонд-стрит.
— Ник, я хотел поговорить с тобой перед сегодняшним вечером.
Николас простонал. Он совсем забыл о бале у Чидлов.
— Ты, случайно, не собираешься учить меня уму-разуму? — с тревогой спросил Чарльз. — Ты не забыл, что до того должен отобедать у нас? Мог бы состроить дружелюбную гримасу.
— Нет, я не собираюсь учить тебя, хотя хорошо все понимаю.
— Не так хорошо, как я, — сказал Чарльз с чувством. Идем со мной в «Брукс». Я должен тебе кое-что сказать.
Оба молча дошли до клуба, находившегося рядом, и сели в тихой задней комнате.
— Ник, только не обижайся, но у тебя ужасный вид.
— Спасибо. Я так и чувствую себя.
Чарльз, нервно поерзал в кресле:
— Извини, что приходится затрагивать это, но речь идет о деликатном вопросе.
— Продолжай.
— Речь идет о Серене и о тебе. Весь свет только и сплетничает о том, что она твоя любовница.
— Понятно.
— Говорят, что она еще в Холле жила с тобой.
— И как именно это обстоятельство стало известным? — угрожающим тоном спросил Николас.
— Только не срывай злобу на мне. Ник, я тут ни при чем.
— Я погорячился. Чарльз, прошу извинять меня.
— Не стоит. — Чарльз понюхал табак. — Это меня тоже беспокоит, поэтому я решил навести справки. Оказывается, за всем этим стоит французская спутница Серены. Видишь ли, она открыла магазин на Бонд-стрит и, видимо, сплетничает со всеми, кто покупает у нее платья.
— Мадам Леклерк?
— Как ты сказал?
— Так ее зовут. Эту модистку.
— Мне безразлично, как ее зовут. Речь идет о том, что твоя Серена вот-вот будет изгнана из светского общества. Леди Чидл пришлось долго уговаривать, чтобы та не отозвала свое сегодняшнее приглашение. Тут нет ничего удивительного после того, как вы недавно вели себя в «Олмаке». Я сам все видел. С таким же успехом вы оба могли бы раздеться у всех на виду.
— Ах да. Как же я мог забыть, — с горечью сказал Николас. — Наедине можно вести себя как угодно… — тут он многозначительно взглянул на Чарльза, — однако в обществе следует соблюдать правила.
— Раньше ты без труда придерживался правил.
— Раньше я никогда не встречал такую женщину, как Серена.
— Ник, я совсем не понимаю тебя. Если ты намерен погубить эту девушку, то ничего лучше не придумать. Весь вопрос в том, что ты сейчас собираешься делать.
— Понятия не имею. Чарльз, ты почти ничего не знаешь.
Николас вкратце рассказал ему о поездке в Майл-Энд.
— Боже милостивый! — Чарльз с грустью смотрел на друга. — Ник, поверь мне, ты поступил глупо, ведь Серена — очень привлекательная женщина. Осмелюсь сказать, что еще найдется немало мужчин, которые возьмут ее в жены с таким богатством.
Николас подумал, что хуже себя чувствовать невозможно, но ошибался. Чарльзу легко удалось посыпать солью его старые раны.
— Я уже просил Серену выйти за меня замуж. Она отказалась.
Чарльз нисколько не удивился.
— Думаю, ты все испортил. — Чарльз вздохнул, считая дурным тоном обсуждать столь щепетильные вопросы, но кто-то должен был наставить Ника на путь истинный. — Ты говорил ей, что любишь ее?
— Нет. Конечно, нет.
Николас уставился на него.
— Почему?
— Она ведь не сказала, что любит меня.
— А ты ее спрашивал об этом? — Чарльз ждал ответа. — Нет, тебе не пришло в голову. Ведь невооруженным глазом видно, что она влюблена в тебя. Всякий, у кого есть глаза, видит это. — Чарльз снова покачал головой. — Ты не способен ясно думать, вот в чем твоя беда.
Он был прав. Множество других дум роилось в голове Николаса. Сначала кажущееся противоречие в признании Серены, что она больше не может играть по его правилам, после чего она отдалась ему. Ее взгляды на любовь. Даже отказ стать его женой — потому что вы меня не любите, как она сказала. Серена влюблена в него! Николас был так слеп, что не заметил этого. Неужели он столь же слеп к собственным чувствам?
