Теперь он знал все. Она примет его предложение, как и недоверие к ней, Брэдон женится на ней. Кровь вскипела, когда он подумал о том, что в эту минуту на плече Эйврил лежит рука этого расчетливого, холодного человека. Брэдон, несомненно, доволен сделкой, но едва ли она принесет радость Эйврил.
Радость или несчастье — это его уже не касалось. Он заказал пирог и велел себе перестать думать о ней. Ему нужно найти жену. И построить дом. Но, так или иначе, все это уже не вызывало прежнего желания.
В течение двух дней Эйврил занималась покупками в сопровождении чопорной Финч и Грейс, которая едва не разрывалась от усилий вести себя так же, как и Финч. Эйврил написала письмо миссис Бастэбл, сопровождавшей ее на «Королеве Бенгалии», и еще раз написала отцу. Она хотела отправить письмо и Перси, которая теперь находилась в своем доме в Девоне, в кругу семьи, оправляясь после тяжелого испытания. Но она не могла рисковать, доверив письму то, что может быть сказано только устно. Ей оставалось лишь надеяться, что Перси приедет в Лондон в ближайшее время. Эйврил так нуждалась в ней.
Сменив гардероб, она лично проследила, чтобы прежнюю одежду тщательно выстирали, затем сама отправила ее мисс Гордон с благодарственным письмом, в котором заверила, что ее банкир предоставит ей необходимые средства, чтобы возместить расходы сэра Джорджа.
Она отправила цветы леди Кингсбери и представила ее суровому взору все свои покупки. Затем поблагодарила свою будущую свекровь за одолженный жемчуг и гранаты, написала пригласительные письма на званый вечер, который предполагалось устроить на неделе, и после этого почувствовала, что ее сердце источает слезы подобно лондонскому небу, плачущему дождем за окном.
Когда они вернулись из церкви в воскресенье, леди Кингсбери милостиво произнесла комплимент ее платью и капору:
— Вы одеваетесь с достаточным вкусом, мисс Хейдон.
Графа с ними не было, как правило, он бывал дома только в обед, после чего тотчас уезжал. Графиня, казалось, не огорчалась таким пренебрежительным отношением. Может быть, испытывала даже радость по поводу его отсутствия. Вот и Эйврил будет радоваться отсутствию Брэдона, когда выйдет за него. Она вздрогнула от этой мысли.
— Благодарю, мэм.
— Вы должны сопровождать меня к графине Миддл-Хэмптон во вторник вечером. Вы будете представлены кругу влиятельных лиц. Танцевать нет необходимости. Надеюсь, впрочем, танцевать вы умеете?
— Да, мэм. Мне нравится это.
— Превосходно. Завтра я осмотрю ваш новый гардероб вместе с вами и дам некоторые рекомендации, что принято носить в Лондоне в этом сезоне. Не стесняйтесь задавать мне любые вопросы по поводу этикета — уверена, здесь все не так, как вы привыкли.
— Благодарю, мэм.
Значит, предстоит некая оценка того, сможет ли она вести себя подобающе. У Эйврил не было возможности узнать, рассказал ли Брэдон своим родителями о шокирующих обстоятельствах ее спасения. Она практически не видела графа, а леди Кингсбери, как она подозревала, сохранит чопорное непроницаемое выражение лица даже в окружении жриц телесной любви.
Ее настроение улучшилось, несмотря на ожидание критической оценки леди Кингсбери. Пусть это и легкомысленно, но будущий прием означал встречу с новыми людьми, развлечения, смену обстановки, шум, человеческое тепло. Она нуждалась в тепле, как поникшие цветы в воде. Ей более всего нужно, чтобы кто-то просто обнял ее.
Глава 17
Прием в Миддл-Хэмптоне был шумным и немного отвлек ее. Впервые с того момента, как «Королева Бенгалии» вошла в северные воды, она почувствовала себя окруженной теплом.
Леди Кингсбери познакомила ее с несколькими другими молодыми незамужними дамами, после чего погрузилась в пучину сплетен со своими подругами, тем временем лорд Брэдон исчез в направлении карточных столов — все это устраивало Эйврил как нельзя больше. Она смеялась и болтала, одна девушка знакомила ее с другой и так далее, пока у Эйврил не закружилась голова от усилий запомнить их имена. Многие из ее новых подруг прибыли с кавалерами, молодые люди флиртовали с Эйврил, девушки же хотели узнать об индийских шелках, о жизни на Востоке. Она будто снова оказалась в Калькутте со своими друзьями.
Она от души смеялась над рассказом господина Кроутера о том, как на одной эксцентричной вечеринке в Хэмпшире его уговорили забраться в паланкин на спине слона, откуда он упал и уронил шляпу, тотчас же этим слоном съеденную.
— Ее принесли мне через три дня, — печально завершил он. — Но она уже никогда не станет прежней.
В одном из высоких зеркал отразилась элегантно одетая девушка, лицо которой светилось весельем, она была точно в таком же платье, что и Эйврил. «Это я! Боже мой. Как светски я выгляжу!»
Рядом с ней в отражении возникла фигура в синем мундире с золотыми галунами и белым воротничком, и смех растаял.
— Мисс Хейдон? Вы помните меня? Мы встретились с вами в городе пять дней назад.
Люк стоял, держа под мышкой треуголку, с форменной шпагой на боку — облик истинного морского офицера.
«Ох, каков он собой», — подумала Эйврил, чувствуя, как все внутри сжимается.
— Конечно. Капитан д’Онэ, не так ли? Могу ли я представить вас мисс Лэнгхэм и мисс Фредерике Артур? И господину Кроутеру, чье знакомство со слонами куда более захватывающее, чем любое из тех, что были у меня в Индии.
Она следовала инстинкту — Люка следует скрыть в толпе, несмотря на желание остаться с ним наедине. Если Брэдон заметит их среди гостей, не увидит ничего предосудительного. В конце концов, он сам представил их друг другу.
Леди Кингсбери прошла мимо, пока они стояли среди нескольких людей, разделенные неутомимой в разговорах мисс Лэнгхэм. Она осмотрела всех критически, но кивнула в знак одобрения.
— Это твоя свекровь, полагаю.
Люк повернулся к ней.
— Да.
Вокруг стоял шум, и, чтобы кто-то разобрал их разговор, пришлось бы кричать.
— Она холодна как рыба.
— Это так. — Эйврил вздрогнула. — Все семейство таково.
— Я все еще не могу понять этого месячного испытания.
Его голос звучал возмущенно и тем утешал ее.
— Да. Я сама была… удивлена. Я думала, если Брэдон не верит мне, то его подозрений, что я… ты понимаешь… их вполне достаточно, чтобы отвергнуть меня. — Часть ее души безумно желала, чтобы так и случилось. Тогда она могла бы быть с Люком. «И тогда бы я погибла, — напомнила она себе. — Но я полагаю, у меня слишком много денег, чтобы такое произошло».
— И тем не менее ты остаешься с ним.
Его голос звучал холодно, зло, и она закусила губу от причиненной этими словами боли.
— Конечно. Существует договор. Почему ты преследовал нас в городе? Ты хочешь рискнуть всем на свете?
