— А скандальная история, — продолжал герцог, — уже далеко не так интересна, когда ее рассказывают после объявления о помолвке. Помолвка заставит стихнуть любые слухи о том, что ты, появившаяся из ниоткуда, едва войдя в общество, завоевала сердце герцога и вышла за него замуж.
Из ниоткуда?
Что ж, так оно и было для большинства людей. Ее много раз называли «белым мусором» в Нью-Йорке. Но слышать такое из уст Кристиана… О, это было невыносимо.
— А когда мы обручимся, газеты едва ли согласятся печатать какие-либо истории о тебе. Конечно, всем известна моя склонность избегать незамужних женщин, однако… Думаю, что большинство все же примет версию о том, что мы любим друг друга, раз уж я протестовал против твоего брака с Рамсфордом.
— Значит, мы — прекрасная трансатлантическая пара? — пробормотала Аннабел.
Он с улыбкой кивнул:
— Кажется, что так.
Она чувствовала, как будущее неотвратимо надвигается на нее. И именно такого будущего она всегда хотела, но почему-то вовсе не радовалась. Более того, она чувствовала себя несчастной.
А Кристиан вдруг снова отвернулся и заявил:
— Мы поженимся в Скарборо, в герцогской часовне, через три недели. Надеюсь, это тебе подходит. А мне сейчас нужно найти твоего отчима и дядю. Да, скажи обо всем своей матери и обсуди с Сильвией устройство свадебных торжеств.
Не сказав больше ни слова, герцог ушел. Аннабел смотрела ему вслед, и даже после того, как он исчез в доме, еще долго стояла в саду, пытаясь пережить все им сказанное.
Она могла сказать наверняка, что движется вверх по социальной лестнице. Ведь она почти обручена с герцогом — факт, который ньюйоркцы будут обсуждать с восхищением и не без зависти. Будут говорить, что она разыграла свои карты очень удачно, хотя и рискованно — бросила графа ради герцога. Как и сказал ей Кристиан, когда делал предложение в первый раз, люди скорее всего снимут шляпы и признают, что она неплохо все устроила. А когда она станет герцогиней… О, тогда ее будут принимать все и повсюду!
Теперь у нее будет абсолютно все! Красивый и титулованный муж, поместья на двух континентах, богатство и положение в обществе. У нее будет все, о чем только могла мечтать бедная девочка из лачуги на задворках Миссисипи. Все, кроме любви…
Аннабел села на садовую скамейку и разразилась рыданиями.
Глава 17
— Дорогая, ты здесь?
Голос Генриетты заставил девушку сдержать слезы. Нет, она не станет плакать на глазах у матери, как тогда, после Билли Джона. Она не вынесет такого же разочарования и боли на ее лице, как в тот день, когда призналась, что лишилась невинности. И ей придется лгать. Судя по тому, что сказал Кристиан, лгать ей придется на протяжении нескольких последующих недель.
Аннабел вытерла слезы, радуясь, что проплакала не слишком долго, так что глаза не успели опухнуть. Заставив себя улыбнуться, девушка повернулась к матери, уже пересекавшей лужайку и входившей в сад.
— О, мама! — выдохнула она, изображая счастье.
— Так он сделал предложение? — В голосе Генриетты прозвучало недоверие. — А на этот раз оно было настоящим — или снова имело целью лишь спасти твою репутацию?
Улыбка Аннабел померкла, и мать, разумеется, заметила это.
— Да, милая, — мягко произнесла она, — мне известно, о чем тут слуги толкуют. Я слышала, как Лиза защищала тебя перед одной из горничных леди Сильвии. Благослови Господь ее душу. Мы должны повысить этой девочке жалованье.
«Лги, Аннабел, — сказала она себе. — Лги… как будто от этого зависит твоя жизнь».
— Это только сплетни служанок, мама.
— Неужели? Что-то не верится…
И тут Аннабел всхлипнула, не удержалась. Мать тотчас же распахнула ей свои объятия, и она бросилась в них, как и восемь лет назад.
— Он сказал, что мы должны пожениться, — пробормотала девушка в плечо матери. — Сказал, что я буду скомпрометирована, если мы этого не сделаем.
— Тише, тише… — Генриетта похлопала дочь по спине. — Не плачь, все будет в порядке.
— Не будет. Он меня не любит.
Мать сжала ее в объятиях.
— Ты уверена в этом?
Аннабел вспомнила лицо герцога и его голос, когда он с презрением заговорил о шутке, которую они сыграют со всеми, и о том, как будут изображать неземную любовь.
— Да, мама. — Она снова всхлипнула. — Я уверена.
— Ну, а ты? Ты ведь любишь его, и это кое-что значит.
Аннабел подняла голову.
— Что?..
— Не удивляйся так. — Генриетта с печалью посмотрела на дочь. — Тебе никогда не удастся одурачить меня, даже если ты пытаешься одурачить саму себя.
— Должно быть, так, — вздохнула Аннабел. И сделала признание, ошеломившее ее. — Я действительно люблю его, мама. И это — самое худшее.
Оставив Аннабел в саду, Кристиан отправился на поиски ее родственников мужского пола, чтобы ознакомить с ситуацией, точнее — с ее тщательно отредактированной версией. По виду миссис Чамли он понял, что ей уже известно, о чем болтали внизу, но поскольку никто из мужчин не имел собственного камердинера, оставалось лишь надеяться, что грязные сплетни еще не достигли их ушей.
Он обнаружил Чамли в библиотеке, и, хотя Рэнсома с ним не было, Кристиан решил не тянуть. Он послал слугу на поиски дяди Аннабел и попросил ее отчима уделить ему несколько минут.
При известии о помолвке мистер Чамли обрадовался и тотчас же дал свое согласие.
— Я предполагал, что ветер может задуть и в эту сторону, — сказал он, улыбаясь и откидываясь на спинку стула. — Даже пьяный мужчина не может просто так протестовать на свадьбе, если только он не сражен невестой.
«Сражен? Что ж, вполне подходящий эпитет», — подумал Кристиан. Должно быть, именно так и было, поскольку никаких других объяснений своему идиотскому поведению он не находил.
— Давайте дождемся Артура, — продолжал Чамли, — и втроем отметим грядущее событие.
Герцог кивнул. Ему хотелось отказаться, но такой роскоши он не мог себе позволить. Разумеется, Рэнсом подумает самое худшее о его мотивах, но сейчас это не имело значения.
— Мои адвокаты — Хаттон, Бейхилл и Росс, — сказал Кристиан, записывая их адреса на обороте своей визитки. — Кроме того, я должен отправиться в Скарборо и заняться приготовлениями, но…
— Сукин сын!
Мужчины обернулись на звук голоса и обнаружили Артура, стоящего в дверях. А за его спиной маячили Аннабел с матерью.
— Постой, Артур, — начал мистер Чамли, но Рэнсом стряхнул его руку с плеча.
Кристиан шагнул к мистеру Рэнсому, и тотчас же в библиотеку вошли обе женщины.
— Вам не получить ее денег! — Дядя Аннабел сжал кулаки, и лицо его сделалось пунцовым от ярости.
