Он узнал имя, приблизительный возраст ее любовника, то, что он смазливый блондин и ездит на красном «Форде». Подозрение, посеянное Алисой, приобрело вполне конкретные черты, у него даже появилось имя и лицо. И он еще говорил тогда, в ресторане, что любимую жену можно простить! Алисе-то он зачем все это говорил? А затем, что хотел сделать ей больно. Его словно черти раздирали. Каждый раз в присутствии Алисы он прилюдно начинал демонстрировать свою любовь к Регине, обнимать ее, нашептывать что-то на ушко. Алиса наверняка думала, что он в этот момент тихонько говорит жене всякие нежности. Антон же в это время с загадочным влюбленным лицом шептал:
– Передай мне, пожалуйста, салат «Оливье», дорогая.
Или:
– Ты же знаешь, что я не люблю жирную пищу.
«Не люблю», «не люблю». А губы его в это время весьма выразительно шевелились. Причем это «не» заметить было сложно! Типичное поведение отвергнутого болвана. Доказать ей, что все у него прекрасно, все замечательно. Четырнадцать лет он это проделывал! А потом все-таки позвал Алису в их кафе.
Позвать-то позвал, но первым делом стал рассказывать о том, какая Регина замечательная жена и мать, какая умница, великолепная хозяйка, как понимает его и умеет ему угодить. Прямо-таки дифирамбы пел Регине! Алиса слушала очень внимательно…
…Серый «Мерседес» с зажженными фарами вылетел в лоб его «БМВ». Едва успел затормозить, вынесло на обочину. Вот камикадзе! Шумахер, мать его, который Микаэль! Скорость сто пятьдесят, не меньше, и столько же у Антона! Две лепешки останутся, тела автогеном придется вырезать! Урод!
Он стоял на обочине, смотрел на тормозной след. Надо успокоиться. Сам во всем виноват. Надо было бороться за Алису с самого начала. Но почему она только во время их последней встречи рассказала правду о своем муже? О том, какая у нее тяжелая жизнь? Ей тоже надо было сразу попросить помощи, а не откладывать это на долгих четырнадцать лет!
…Вновь дорога, дорога. После Ростова-на-Дону ехать стало спокойнее. По широченной трассе машина катилась как по маслу, обгоняя по крайней полосе все, что двигалось с меньшей скоростью. Он даже не заметил, как доехал до поворота на Краснодар. Дальше почти по прямой километров двести. Ехать хорошо, солнце не слепит, потому что дорога обсажена с обеих сторон высокими тополями. Их стволы снизу побелены известью. На большой скорости все это сливается в одну длинную белую полосу. Он едет к югу.
Сколько же воспоминаний связано с этой дорогой! Скоро будет то самое кафе, где они обедали во время своей второй поездки. Антон задержался тогда у машины вместе с Алешкой, а Регина пошла туда одна. Когда появились муж и сын, около нее уже крутился какой-то мужик. Потом Регина звонко смеялась над ревностью мужа:
– Ну! Дорогой! Он всего-навсего сказал мне пару цветистых комплиментов. А я не люблю комплименты.
– Почему? – спросил он, чтобы доставить ей удовольствие. Ведь уже много раз слышал ответ:
– Потому что женщине надо родиться либо красивой, либо умной. Иначе два этих качества вступают в противоречие. Если делают комплимент моей внешности, обижается умная женщина: «Я вам не какая-нибудь самка!» Если хвалят мой ум, тут же обижается красавица: «Что, уж больше и похвалить нечего?»
Вот так Регина успокаивала его ревность: выдавала подобные монологи, изо всех сил пытаясь доказать, что она женщина умная и не способна на глупые поступки. Сейчас, проезжая мимо того самого кафе, Антон скрипнул зубами. И мимо, мимо…
После того как он проехал Краснодар, на горизонте показались наконец горы. Сначала только сиреневая дымка вдали, похожая на опустившиеся прямо на землю грозовые облака. Но он знал, что ждать от них надо вовсе не дождя, с каждым километром эти сиреневые облака станут все зримей, весомей и наконец сгустятся до покрытой обильной зеленью плотной массы скал, наползающих одна на другую. Чем они выше, тем ближе к побережью, и воздух все влажнее, гуще, тяжелее для дыхания.
Хорошо, что в машине есть кондиционер. А с другой стороны, надо привыкать дышать этим воздухом, привыкать к сонливости и тяжести в ногах, потому что кислорода теперь будет не хватать. Воздух здесь похож на клейкую взвесь, которая словно облепляет все тело с ног до головы и тормозит всякое движение. Оттого в этом месте всегда хочется спать либо лежать на пляже, часто заползая в соленую воду и превращаясь на короткий срок в медузу, распластавшуюся на поверхности зеленой волны.
Дорога все время шла вверх, но это был не горный серпантин, просто череда длинных, плавных подъемов. Антон сбавил скорость, привыкая к новым условиям езды. Некоторое время уйдет на адаптацию. Еще километров пятьдесят, и машина выползет на побережье. А там пойдет ряд поселков, где на каждом доме объявление: «Сдаются комнаты».
Он увидел море и, как всегда, поначалу не поверил, что это оно. За рядами домов началась синяя гладь до самого горизонта, будто древний миф о том, что земля на самом деле плоская, есть полная правда, и она просто висит в пустоте. Снизу то ли три кита, то ли слона, которых никто никогда не видел, а вокруг это синее, бесконечное, не имеющее ни конца, ни дна сияние.
И тут же начались поселки. Антон ехал, не обращая внимания на объявления о сдаче жилья. У него была цель: пансионат «Звездный». Поэтому на красный «Форд» Антон обратил внимание только тогда, когда тот уже свернул на одну из узеньких улочек. Мельком отметил, что это «Форд Скорпио», номера у него московские и в машине сидят двое. Сзади он видел только, что у мужчины светлые волосы, а женщина брюнетка. Антон был слишком сосредоточен на дороге и увлечен новыми впечатлениями, чтобы сразу сообразить, что это та самая машина. Мысли лениво шевелились в голове. Потом вдруг он очнулся: блондин и брюнетка. Двое. Зациклился на голубом «Пежо», а ведь они могли пересесть в его красный «Форд»!
Он захотел развернуться, но дорога была слишком узкой, поток встречных машин бесконечен. Два часа дня, оживленное движение. И ему пришлось проехать еще километра два, потом свернуть на рыночек, который находился на противоположной стороне. Там Антон смог развернуться и поехать обратно, до поворота, где видел красный «Форд». Это могли быть и не они. Мало ли на юге похожих машин с московскими номерами? Но проверить не мешает.
Вот и поворот. Притормозил, свернул на ту же улочку, что и они, медленно поехал вдоль ряда домов. Что они могут здесь делать, мужчина и женщина на красном «Форде»? Комнату снимать? Да, если это не Регина со своим любовником, а какие-то другие люди. Регина никогда не будет жить в частном секторе, она предпочитает санатории и пансионаты. Если только это вообще она…
Антон увидел красный «Форд» возле небольшого кирпичного домика. На высоком заборе висело объявление: «Продается домашнее вино». И тут же надпись помельче: «Недорого, отличное качество!» Ах вот оно что! Виноградного винца им захотелось! Чтоб оно у них в горле застряло!
Антон остановился на обочине, вышел из машины и направился к «Форду». И тут только понял, что не знает твердо своих дальнейших действий. Что, бежать в дом, устраивать скандал? Или дождаться, пока они выйдут?
