– Да будет вам, Антонина Игнатьевна! – попыталась урезонить ее другая дама, в соломенной шляпе. – Это же так красиво! Самый настоящий салют!
– Но не всем это нравится, – поддержала Антонину Игнатьевну бабулька в липовых кроссовках «Адидас». – Ведь может начаться пожар! Такое жаркое лето!
– Да-да! – спохватился глава делегации. – Насчет пожара я не подумал. Все эти фейерверки небезопасное развлечение.
– Особенно в такую сушь!
– Хотя, конечно, красиво!
– Вот загорится у вас дача, Иннокентий Афанасьевич, будет еще красивее!
Антон перевел бинокль на окно второго этажа. Черт, какие же мутные стекла в бинокле! Старье! В доме по-прежнему нет никакого движения, кажется, они и в самом деле крепко спят. Во всяком случае, на кровати на втором этаже кто-то лежит. Лежит неподвижно все время, что они наблюдают за домом. Неужели шум, который подняли местные жители, их не разбудил? Или…
– Юра! А ну-ка посмотри!
– Что?
– Окно на втором этаже. Там на кровати кто-то спит.
Лиховских взял у Антона бинокль, поднес к глазам. Местные тут же накинулись на Антона:
– Вы, кажется, здесь главный.
– Я?!
– Ну да! Вы как считаете: надо запрещать фейерверки или не надо?
– И шашлыки нужно запретить! – взвизгнул кто-то. – Между прочим, здесь есть вегетарианцы!
– Тихо! – не своим голосом заорал вдруг Лиховских, выругался: – О черт!
И полез в карман за мобильным телефоном. Антон попытался его остановить:
– Погоди. Ты думаешь?..
– Я не думаю. Я уверен!
– Но тогда надо сначала войти в дом! Чтобы убедиться!
– Ну, давай войдем!
Лиховских оставил в покое мобильник и открыл дверцу «БМВ». Местные слегка посторонились.
– Попрошу никого не расходиться, – хмуро сказал Лиховских.
Антон тоже вылез из машины. Ему было не по себе. Прошли к воротам, толкнули железную калитку. Возле дома лежала куча песка, часть его попала на дорожку и сохранила четкий след шин, очевидно, его оставили колеса зеленой иномарки. Или какой-то другой машины, побывавшей здесь ночью.
Дверь в дом была не заперта. Лиховских вошел первым, Антон на пороге обернулся, посмотрел на группу местных жителей, вплотную приблизившихся к воротам. Потом зачем-то отрицательно покачал головой: мол, не стоит сюда входить. Он задержался на первом этаже. Здесь были разбросаны женские вещи. Антон четко знал, что синий свитер не может принадлежать Регине. Один раз он видел его на Алисе. Видимо, свитер был из тех самых вещей, что она оставляла в квартире Ирины Васильевны. А вот с бежевой косынкой, заклейменной ярлычком известной фирмы, никогда не расставалась Регина.
Антон взял синий свитер, прижал его к лицу. Да, от свитера явственно пахло «Черутти», но к этому запаху примешивался какой-то другой, совсем смазанный. Антон все пытался понять, что же это за запах. Лиховских спустился сверху, набирая номер по мобильному.
– Сейчас наши приедут, – хмуро пояснил он.
– Можно мне посмотреть?
– Только ничего не трогай!
– Хорошо.
Антон кивнул и стал подниматься на второй этаж. Неужели все кончено? Было очень жарко и душно. Покатую железную крышу солнце к этому времени успело нагреть так, что на втором этаже образовалась самая настоящая парилка. Поднявшись туда, Лиховских первым делом открыл окно.
На пороге Антон замер и почувствовал, как его затошнило. Андрей Ильич лежал на кровати, грудь его была в крови, в окно залетали первые мухи и липли к мертвому телу. Антон машинально сжал рукой горло, подумал про окно: закрыть, не закрыть? Нехорошо ведь! Лучше поскорее уйти отсюда. Лиховских ясно сказал: ничего не трогать.
Потом он заметил на полу маленький дамский пистолет. Конечно, это был тот самый, что он когда-то купил Регине! Тут и думать нечего! Антон обвел взглядом комнату. Мебели в ней было мало, на деревянном столе, покрытом новенькой блестящей клеенкой, лежала кучка грязных бинтов. Чемоданчик хирурга валялся на полу, инструменты из него рассыпались.
«Бабочка вылупилась из своего кокона и улетела», – подумал он, глядя на бинты. Зачем теперь ей Андрей Ильич? Единственный свидетель, который мог рассказать, кем она когда-то была. Антон медленно стал спускаться вниз.
– Вот тебе и фейерверки! – уныло сказал следователь Лиховских. – И никто не подумал, что это выстрел! Со вчерашнего вечера труп здесь лежит!
– Ты уверен?
– А как же! Как только начали палить в воздух, она его и прикончила. Почти сутки потеряли!
– Это пистолет Регины.
– Что?
– Я ей его когда-то купил.
– Смотри, как стала действовать! Будто заправский киллер! Оружие оставила на месте преступления, пари держу, что в доме нет никаких отпечатков, кроме тех, что принадлежат хирургу.
– Ты все-таки думаешь…
– Ну что за баба? А? И как она его на все это уговорила?
– Там, на столе, лежат бинты.
– Да-да. Интересно, какое у нее теперь лицо?
– Надо бы с соседями поговорить.
– Да-да, – все так же рассеянно отозвался следователь. – Я сейчас к ним выйду.
Антон вновь потянулся к синему свитеру.
– Ты все-таки не трогай здесь ничего, – напомнил Лиховских.
Он вышел, Антон же, убедившись, что следователь уже на улице, прижал к лицу свитер. И все-таки что за запах? Какой-то до боли знакомый, вызывающий странную, глухую тоску. Она была здесь, жила несколько недель, похожая на забинтованную мумию, ждала, когда можно будет освободиться от этих повязок. Она всерьез решила начать новую жизнь. Вернется когда-нибудь или нет?
Он положил свитер, взял бежевую косынку. Та пахла только «Черутти» и больше ничем. И тут его внимание привлекла фотография, стоящая в рамочке на столе. Антон подошел, взял ее в руки. Регина в купальнике, один из снимков, сделанных этим маем на Кипре. Зачем он здесь? Подарила на память любовнику? Антон потрогал пальцем рамку, потом аккуратно выдвинул фотографию. И замер. Под ней был другой снимок: Алиса, стоящая на берегу какого-то водоема. Тоже в купальнике, и заметно, что живот у нее слегка выпирает, а талия расплылась. Он задвинул Алису, появилась Регина. Вынул Регину, вновь выглянула Алиса. Так, словно играя, он сделал несколько раз. В голове что-то мелькнуло молнией, словно в этой игре и заключалась развязка.
Но думать ему мешала ревность. Зачем здесь две эти фотографии? Хирург поменял одну женщину на другую? Уж не ревновала ли его одна подруга к другой? Антон задвинул на место фотографию Регины, спрятав Алису, и вышел на кухню. Глянул на чисто вымытую раковину, привинченную к стене металлическую полочку для предметов личной гигиены, белоснежное полотенце. Мыло, зубная паста и гель для умывания говорили о том, что в этом доме жила Регина. Она пользовалась этими вещами. Но, с другой стороны, что мешает Алисе купить такое же мыло и такую же пасту? Это всего лишь вещи. К тому же он никогда не был в ванной у Алисы и не знал ее привычек. Антон зацепился взглядом за раковину и полотенце. Вновь почувствовал смутную тревогу. Регина жила здесь?! Как, однако, странно. Но ведь ей больше некуда было деваться. В таком виде, с повязками и в состоянии стресса лучше отсидеться на даче. Тем более что запаса продуктов хватает, да и хирург регулярно приезжал. Даже оставил ей свою машину!
