— Москвичка? — спросил её новый знакомый.
Ирина кивнула.
— Я тоже. Вас как зовут?
— Ира.
— А меня Григорий. Когда уезжаете?
— Я вместе с артистами, — Ирина улыбнулась, краем глаза увидев, как банкир оживлённо говорит по телефону.
«Замолчи!» — хотелось ей закричать без умолку болтавшему «бывшему космонавту».
— Я заметил, вы почему-то совсем не пьёте за молодых, — наливая Ирине шампанское, рассмеялся Григорий. — Это как-то не по-русски! А вы русская, Ирина?
«Заткнись, я ничего не слышу!» — чуть не закричала Ирина, глядя ему в глаза и улыбаясь. Банкир в это время закончил разговор и передал трубку охраннику.
— За счастье молодых! — Григорий широко улыбнулся. — Пей до дна! — Григорий смотрел, как Ирина выпила и поставила фужер. — Танцуем? — поднявшись, он протянул ей руку, и Ирина, не раздумывая ни секунды, пошла за ним. «Господи, да провались всё пропадом, я всё равно ничего не услышу — музыка, все орут!.. Я первый раз танцую в этом году после всего, что случилось, и танцую с удовольствием!»
— Я бы женился на вас, Ира, — шепнул ей в ухо партнёр.
— Если бы не был женат?
— Если бы вы мне так не нравились, — закончил Григорий.
— Не поняла, — засмеялась Ирина.
— Перевести?
— Да!
— Вы слишком серьёзная, — Григорий приподнял её и прижал к себе. Ирина немного отстранилась, упершись партнёру руками в грудь. — Вас не посадишь дома.
— Меня? — удивилась она. — Ещё как посадишь!.. Если б он был, этот дом.
— Вы курите? — усадив Ирину, спросил Григорий.
— Нет, — хотя ей очень хотелось курить, сказала она.
Глядя в спину нового знакомого, который, закуривая на ходу, шёл к дверям, Ирина краем глаза видела, как банкир Пахило ест рыбу. Один из его охранников обводил глазами всех, кто сидел рядом.
Ирина посмотрела на гостя напротив и едва не потеряла сознание. «Он меня вычислил!» — жар бросился ей в лицо. Слава богу, человек был просто очень пьян и глядел скорее в себя, чем на Ирину.
— Да, дорогая? — негромко спросил Пахило, отвлёкшись от рыбы, когда охранник протянул ему телефон. — Нет, дорогая! Обязательно, любовь моя, но только не сегодня…
Вот и весь телефонный разговор, ясно, что звонил не Мераб. Ирина тяжело вздохнула.
— Что вы такая невесёлая? Смотрите в пол, думаете о чём-то? — Ирина даже не поняла сперва, что Пахило обращается к ней. — Я могу вас пригласить?
— Да…
— У вас так бьётся сердце, — закончив танец, Пахило отвёл Ирину к столу, усадил и добавил: — Я первый раз слышу сердце женщины, которое бьётся так громко. Спасибо.
— Не за что, — пролепетала Ирина.
— Я готов обидеться! Я забыл сказать, что я ревнив, как самец орангутанга? — Григорий вернулся и сел рядом, грозно косясь на банкира. — Вы устали?
— Устала, — согласилась Ирина. — Я скоро вернусь, подождите меня, хорошо? И никого не приглашайте, а то я тоже страшно ревнива! — И, стараясь ступать прямо, вышла из большого зала на лестницу.
«У меня ничего не получается! И пусть, всё равно…» — вот то, что думала Ирина, возвращаясь через несколько минут в зал, где веселье шло по нарастающей.
Ирина не раз и не два видела, как Пахило что-то говорит в трубку телефона, которую ему подаёт охранник. Говорил банкир подчёркнуто тихо, к тому же отворачивался к окну у которого сидел.
«Наверное, я всё-таки одна здесь, Архидьяконов просто обманул меня. Невозможно ничего услышать! — вдруг поняла Ирина. — Да и как я подойду ближе, если за ним вплотную ходят два его охранника?»
— Галя, кусай его! Кусай его, Галя! — тем временем быстро проговорил в трубку банкир Пахило.
«И это передавать?» — подумала Ирина, но, выждав пару минут, прошла в туалет и послала сообщение на номер Архидьяконова. Больше ни о чём подобном — в трубку банкир не говорил. Ему ещё несколько раз звонила жена, какой-то Арнольд, и неизвестный, которому Пахило кратко пообещал:
— Пощады не жди!
Ирина на всякий случай передала и это. Неизвестный ей Мераб за весь вечер так и не позвонил. Последнее, что запомнила Ирина — тихий разговор, который вели банкир Пахило и отец невесты Вышлов.
— Какова моя мечта о счастье? — Пахило курил и блаженно улыбался. — Личный пруд, на берегу сидит собака, а позади неё сижу я в кресле-качалке.
— А позади тебя? — спросил Вышлов, косясь на охранников друга.
— Дом в швейцарских Альпах и семья, которую я создал сам, — банкир прищурился, и во взгляде его была скорее жестокость, чем умиротворение.
— Всего лишь? — кивнул Вышлов. — У тебя же есть и дом и пруд!
— Удобного кресла-качалки нет и собаки, — Пахило тяжело вздохнул.
— Кресло купишь, а собаку бери любую мою, — подумав, серьёзно предложил Вышлов. — У меня пять сук.
— Приплода вам хорошего! — кричали гости молодым. — Дом — полную чашку!
В шубе из чёрной белки родительница невесты то и дело выходила встречать и провожать гостей. И драки на этой свадьбе, почему-то не было.
Ирина вместе с ансамблем «Казачка» покинула город Зубцов ночью. «Я так ничего и не узнала!» — сетовала она, когда самолёт уже подлетал к Москве. Клетка с голубями стояла у её ног, голуби спали.
— Тебе посылка, — Виталина кивнула на дверь комнаты, в которой Ирина жила у неё. На кровати лежал свёрток, Ирина развернула его — сумма, которую оговаривал Архидьяконов, была завёрнута в «Московскую сплетницу».
— Ух, ты! Заработала? — Виталина подмигнула. — Поздравляю! С тебя бутылка рому!
ПУШКИНО
«Совсем скоро растает снег и появится мягкая шёрстка прошлогодней травы… Трава будет торчать усами и греться на солнышке. По ней можно сколь угодно ходить, а ей не будет больно, ведь она прошлогодняя! Жаль, что нет прошлогодних чувств, у меня нет, может у кого-то они и есть… Раньше дни были густые, как свежая патока в большой бочке жизни, а сейчас дни похожи на взмахи шлагбаума или проносящийся поезд», — думала Ирина, поворачивая от метро к редакции «Московской сплетницы».
Мягкий белый хлеб на лотках у дверей редакции и зеркальная витрина магазина напротив — с большим количеством пыльных бутылок коллекционного вина. Ирина купила булку с обсыпкой и, откусив от неё половину, открыла дверь.
— Не ждали вас! Гуляете где-то?.. — на пороге своего кабинета стоял шеф-редактор Пятницкий. — Вчера вам звонил некто участковый Изотов. Знаете такого? Так вот, вашу дублёнку задержали!
— Он точно задержал её?.. — Ирина чуть не подавилась булкой. — Извините.
— Ну, в Москве же дублёнки сами ходят на двух ногах! — саркастически заметил шеф-редактор. — Задержал-задержал… Где вы были вчера? На работу забыли придти, терпение наше испытываете?
