Тихорецк встретил их метелью. Микроавтобус телеканала медленно ехал по малоэтажному городу с деревянными домиками, и Ирина вдруг на своей шкуре поняла, что такое «дежа-вю». Она чуть не свернула шею, разглядывая «знакомые» улицы, на которых никогда не была. Непослушными пальцами Ирина набрала номер Мамутова.
— Да? — вежливо буркнул режиссер. — Вам кого?..
— Мамутов, скажи, почему Тихорецк так напоминает мне Томск?.. — закричала в трубку Ирина.
— Слушай, мать, а они, не к ночи будет сказано, и вправду очень похожи, эти два города! — удивлённо пробубнил Мамутов. — Но ты успокойся, это разные города! Ну, как ты там? Живая?..
— Мы только что приехали, — Ирина выглянула в окно. — Гостиница называется «Подорожник». Сейчас будем заселяться!..
— Запасайся одеялами, — усмехнулся Мамутов, и связь внезапно перервалась.
— Обедаем через полчаса в ресторане внизу, — деловито сообщил съёмочной бригаде координатор. — Меня зовут Борис, кто не в курсе. И давайте сразу договоримся не опаздывать!..
Все закивали и разбрелись по своим номерам, оказавшимися промёрзшими каморками с фанерными стенами и старой ДСП-шной мебелью. Обед состоял из горячих щей и котлет, а также плана действий, который огласил координатор, не переставая ни на секунду жевать. После обеда ближе к вечеру предполагалось посетить выставку макетов памятника певцу Квадрату, и взять интервью у представителей общественности.
— Выслушать мнение уважаемых граждан города нам необходимо сразу же после посещения выставки! — Борис облизал ложку и повернулся к Ирине. — Ирина, ваша задача выудить из них как можно больше эмоций! Чем скандальней получится интервью, тем лучше, ведь впервые в одном из старинных русских городов решили увековечить память шансонье — криминального авторитета.
— А вам известно, что он ни разу не сидел в тюрьме? — убирая тарелки, спросила официантка. — Что вы все — авторитет и авторитет?..
— Вас как зовут? — Борис мрачно взглянул на официантку и вдруг улыбнулся.
— Пелагея, — нахмурилась девушка. — А Сергей Аристархович был чудесным человеком! Он и в нашем ресторане пел…
— И что?! — ещё шире улыбнулся Борис.
— Так с чего вы взяли, что он преступный авторитет? С чего?.. — Официантка, собрав все тарелки, уже повернулась, чтобы уйти. — Он был с настоящими авторитетами на дружеской ноге, ну и всё! Так и вы будьте, кто вам мешает-то?..
— Пелагея, — Борис переглянулся с оператором. — Вы поедете с нами!
— Куда?! — официантка чуть не уронила поднос.
— Мы из вас сделаем звезду! — туманно пообещал Тимофей, дожёвывая блин и переглядываясь с Ириной.
Координатор Борис вздохнул и обвёл глазами всю съёмочную группу.
— Звезду районного масштаба, — внесла ясность Ирина.
Пелагея продолжала стоять столбом с тарелками в руках.
— Пелагея, — вкрадчиво позвал её координатор.
— Да? — Пелагея, наконец, очнулась, глаза её сияли.
— Вы можете сказать всё, что сейчас говорили нам, в камеру?
— Да, могу! — рассмеялась официантка, и ушла, громыхая тарелками, на кухню ресторана. — Я всё могу! — крикнула она оттуда.
Птицы перестали щебетать
Маленький город, глухие заборы, две дышащие на ладан фабрики, закрытый химкомбинат и бездна пивных ларьков у вокзала. Тяжёлая гостиничная дверь громко хлопнула, выпустив съёмочную группу на мороз.
— Куда едем? — спросила Ирина, забираясь на заднее сиденье джипа.
— Разве вас не предупредили?.. На конкурс макетов памятнику Сергею Квадрату! — отъезжая от гостиницы, усмехнулся в усы местный водитель. — Добро пожаловать в лучший ресторан города, господа москвичи!
Через десять минут съёмочная группа выгрузилась на снег у двухэтажного деревянного дома с позолоченной вывеской «Ресторанъ Риголетто». Странная тишина накрыла Тихорецк, казалось, даже птицы перестали щебетать. Водитель, покосившись на москвичей, перекрестился и быстро вбежал в ресторан, возле которого плотным полукружьем стояли разнокалиберные иномарки.
— У меня какой-то гул в ушах… Можете не верить, но похоже, где-то неподалёку дислоцируется нечистая сила, — задумчиво обронил координатор и тревожно огляделся.
— Пить надо меньше, — вздохнула Ирина и первой зашла в ресторан.
Съёмочная группа, лениво переругиваясь, потянулась следом.
— Раздевайтесь и подключайте аппаратуру, у нас тут тепло! — встретил их у самого порога долговязый, как журавль, метрдотель в малиновом пиджаке.
В длинном холле ресторана, кроме съёмочной группы у макетов толпилось не меньше полусотни человек. Первый макет, на который обратила внимание Ирина, был сентиментален до озорства: маленький Серёжа Квадрат в коротких штанах на лямках стоит на табуретке и поёт. Второй макет был намного лаконичнее: из земного шара торчала рука с гитарой. Третий макет представлял собой черепаху о двух головах, с торчащим из панциря скрипичным ключом. Видимо, скульптор в душе был имажинистом и любил метафоры, растерянно предположила Ирина. Два следующих макета были похожи, как близнецы — портретное сходство с певцом было просто фотографическим. Все остальные макеты — гитара в форме пистолета, гитара в форме простреленного сердца, гитара в форме поникшего мужчины, гитара с порванными струнами, по сравнению с самым первым макетом однозначно проигрывали.
— Ну, ничего себе полёт фантазии, а? — устало проворчал оператор, заканчивая съёмку. — Ир, а какой памятник тебе больше всего понравился?..
— Черепаха, вроде бы, ничего, — немного покривила душой Ирина.
— Ну, значит, будешь брать интервью у представителей общественности на фоне своей любимой черепахи! — кивнул Борис. — Тимоха, направь-ка камеру на черепаху. Первой выступит Пелагея, слышишь, Ир?..
— Мне-то что? — рассердилась Ирина. — Ну-ка, давайте её сюда, Пелагею вашу!
— Сергей Квадрат хорошо окончил школу и мог бы стать математиком, но стал петь в ресторанах Тихорецка, а потом и всей страны! — звонко прощебетала Пелагея, выпятив грудь перед камерой. — На мой скромный взгляд, его памятник только украсит наш город! — Пелагея потупилась и сделала шаг назад. — Всё, мальчики…
— Это была Пелагея — самая отважная официантка в Тихорецке! — сообщила в камеру Ирина и повернулась к метрдотелю.
— У нас Серёга часто выступал, я — за памятник, и не скрываю этого! — метрдотель одёрнул малиновый пиджак и плотоядно прищурился. — Квадрат был далеко не куском дерьма, я вам скажу… Из тех, с кем он школу окончил, один Серый выплыл! Правда, ненадолго. Так вот я, чтоб вы знали, за памятник вот этой головой.
— Квадрат был человеком, воспевающим преступления! — перекрестил камеру, прежде чем начать говорить, дряхлый батюшка в рясе и потряс сучковатой палкой. — Прихожане Знаменского храма категорически против памятника воровскому менестрелю. Лучше жертвуйте лишние деньги бедным и сирым!
