К счастью, рот у меня был набит макаронами с сыром, что давало возможность отделаться нечленораздельным ответом. При этом я старалась не смотреть в глаза Элли, надеясь, что она поймет — я не желаю обсуждать эту тему.
Ответом мне было молчание. Я вскинула глаза и наткнулась на любопытный взгляд.
— Что? — судорожно сглотнула я.
Элли пожала плечами:
— Знаешь… когда Брэден отвозил меня домой, он сказал… в общем, ему показалось, ты подстроила этот звонок… для того, чтобы иметь повод уйти.
Какая он все-таки скотина!
То, что он совершенно прав, дела не меняет.
— А почему мне так захотелось уйти с пикника, он не объяснил?
Элли покачала головой:
— Так он прав?
— Твой проницательный братик попал пальцем в небо, — заявила я, старательно избегая взгляда Элли.
— Знаешь, по-моему, он вынашивает какие-то планы, — ничуть не обидевшись, заметила она.
— Какого рода?
— Ну, это предугадать невозможно, — вздохнула Элли и откинулась на спинку стула. — Просто я чувствую, он что-то замышляет. Я ведь знаю Брэдена как облупленного. И я вижу, он на тебя запал. То, что он не форсирует события, довольно странно. Но можно не сомневаться — сейчас он придумывает, как тебя завоевать.
Удивление мое было так велико, что скрывать его не имело смысла. Я уже не пыталась делать вид, что всецело поглощена едой.
— Он на меня запал? — спросила я, отложив вилку. — И что дальше?
— Поверь, я знать ничего не желаю о сексуальной жизни Брэдена. Честно говоря, меня тошнит от его приключений. Но я не могу стать слепой и глухой. И я знаю, он привык получать от жизни все, что хочет.
— Элли, а с чего ты взяла, что твой братец хочет именно меня? — фыркнула я. — Я вовсе не его любимый тип. Джоселин Батлер в фотомодели не годится.
— Ты шутишь, Джосс? — трогательно смутившись, спросила Элли.
— Насчет чего?
— Насчет себя. — Элли обвиняюще наставила на меня палец. — Ты прекрасно знаешь, что офигительно хороша и сексуальна. Конечно, ты не похожа на тех тощих жердин, с которыми обычно имеет дело Брэден. Но у тебя потрясающие глаза, чудный грудной голос и грудь, за которую я отдала бы полжизни. А это твое слегка надменное выражение, от него же с ума можно сойти! В сочетании с твоим чувством юмора оно убивает наповал. Ты — девушка с изюминкой, а парни сразу на это западают. И я не верю, что ты об этом не знаешь.
Я потрясенно молчала. Неужели есть человек, на которого я произвожу подобное впечатление? Не зная, как справиться со смущением, я вновь взяла в руки вилку и пробормотала:
— Ты мне льстишь.
Не глядя на Элли, я почувствовала, что она улыбается.
— Не веришь мне, погляди в зеркало.
Мне оставалось лишь пожать плечами. Элли молчала, и я осторожно взглянула на нее, пытаясь понять, серьезно ли она говорила.
— Может, Брэден и станет это отрицать, но он к тебе неровно дышит, Джосс, — заявила она, встретив мой взгляд. — Он без конца о тебе расспрашивает. Никогда раньше с ним ничего подобного не было. Можешь мне поверить, ведь я по его милости лишилась трех подруг, на которых он положил глаз. Конечно, я почти ничего ему про тебя не рассказываю…
Однако рассказала о моей семье, мысленно перебила я.
— Потому что и сама почти ничего о тебе не знаю. В результате его интерес к тебе только разгорается. А как я сказала, Брэден привык получать от жизни то, что хочет.
— Ну, его жизненные принципы меня совершенно не волнуют, — процедила я. — И я не собираюсь прыгать к нему в койку на том основании, что ему этого захотелось. Видишь ли, я тоже привыкла потакать собственным желаниям. И у меня нет ни малейшего желания тешить самолюбие твоего брата.
Элли, похоже, меня не слышала.
— В любом случае постарайся быть с ним помягче, хорошо? — вздохнула она. — Ему часто причиняли боль. И я не хочу, чтобы это повторилось.
У меня отвисла челюсть, а пальцы, державшие вилку, разжались, так что она со звоном упала на тарелку.
— Подожди. Ты что, боишься, что я причиню боль твоему маленькому нежному братику?
— Я знаю, ты хорошая, очень хорошая, — виновато улыбнулась Элли. — Но ты никому не доверяешь, и поэтому с тобой иногда бывает трудно. Особенно тем, кто к тебе привязан. А Брэден, если он привязан к человеку, хочет знать о нем все. Хочет защитить его от всех возможных неприятностей. Он требует к себе доверия. Таким уж он уродился, и изменить его нельзя. И если у вас возникнут отношения, ему тяжело будет смириться с твоей замкнутостью.
Большую часть этой тирады я пропустила мимо ушей. Фраза «ты никому не доверяешь, и поэтому с тобой трудно, особенно тем, кто к тебе привязан» так зацепила меня, что я просто не могла думать ни о чем другом.
— Скажи, Элли, я причиняла тебе боль? Обижала тебя?
Даже себе самой я не хотела признаться, что боюсь услышать утвердительный ответ.
Элли тяжко вздохнула и помолчала, словно подбирая слова.
— Да, поначалу мне было трудновато. Но я понимала, ты не хочешь меня обидеть. И это помогло мне принимать тебя такой, какая ты есть. Конечно, мне бы хотелось, чтобы наши отношения стали более доверительными. Но совершать над тобой насилие я не собираюсь.
Элли встала:
— Так что знай — если у тебя возникнет желание поговорить по душам, я всегда готова тебя выслушать.
Я кивнула и сглотнула подступивший к горлу ком. Пытаясь преодолеть возникшую между нами неловкость, Элли улыбнулась и сообщила с деланой беззаботностью:
— Кстати, вечером мы с Брэденом и Адамом собираемся посидеть где-нибудь в баре. С Адамом я сегодня была холодна, как айсберг. Это его взбесило.
О, и ты туда же, милая, усмехнулась я про себя, а вслух сказала:
— Мне казалось, ты не играешь в подобные игры.
— Жизнь заставляет, — нахмурилась Элли. — Вчера выяснилось, что Адам слишком много себе позволяет. Когда ему показалось, что Николас мной заинтересовался, он припер его к стенке и велел ему держаться от меня подальше. Это уж слишком, согласись. Надо показать Адаму, что подобная наглость не сойдет ему с рук.
— Вот это да! — выдохнула я, отодвигая тарелку.
Разговор выдался настолько занятный, что доесть макароны мне так и не удалось. Я хорошо знала Николаса, приятеля Элли, который часто к ней заходил. Он тоже работал на кафедре в университете.
— Неужели Адам отколол такую штуку?
— Вчера мы болтали в баре, и я в шутку пожаловалась, что уже несколько месяцев не была на свидании. А Николас сказал, за это надо благодарить Адама, который отпугивает всех особей мужского пола, которые проявляют ко мне интерес. Я никак не могла сообразить, к чему он клонит. Тогда Николас объяснил, что несколько месяцев назад решил со мной встречаться и пошел к Адаму за советом. Ну, насчет того, как лучше покорить мое сердце, — невесело усмехнулась Элли. — А Адам вместо доброго совета стал на него наезжать. Велел держаться от меня подальше. Обещал, что мокрого места от него не оставит и все такое. Без всяких объяснений.
